Х. АРБМАН. ВИКИНГИ Глава 5. Исландия, Гренландия и Америка Раннее развитие исторической науки в Исландии способствовало накоплению разнообразных данных, поэтому мы лучше информированы о северном направлении экспансии викингов, чем о каком-либо другом. Важным источником для его исследования является книга "Ланднамабук" (История заселения Исландии), в которой можно найти сведения о судьбах видных скандинавских семей XIII века начиная от времени жизни их отцов-основателей в IX веке и ссылки на "Церковную историю" Беды как к авторитетному сочинению. Ари Мудрый (1067-1148) сообщает, что Исландия уже была заселена христианами, когда туда прибыли первые скандинавы. Христиане не захотели жить рядом с язычниками и ушли, оставив свои книги, колокола, уторы, на основании которых можно заключить, что первые поселения в Исландии были организованы ирландцами. Кроме того, четыре римские монеты, относящиеся к концу III века, найденные в двух различных частях острова, свидетельствуют о том, что шотландцы также посещали его около 300 года. Исландия
В настоящее время полагают, что Исландию открыли два скандинава: Гардар, швед, который случайно попал на остров во время своего путешествия к Гебридам, и Наддод, норвежец, живший на Фарерских островах и возвращавшийся на родину в Норвегию. Нельзя безоговорочно верить в истории этих двух потрепанных штормами мореплавателей: поскольку саги очень часто драматизируют ситуацию, связанную с расширением норманнского поселения в Исландии. Более вероятным представляется, что именно жители западных островов, которые долгое время знали о существовании Исландии и посещали ее, показали викингам дорогу туда. Первой подготовленной экспедицией руководил Флоки Вилгердарсон из Рогаланда. Он отплыл к Шетландским островам и Фарерам на двух кораблях и остался на зиму в Исландии. Однако первое постоянное поселение было организовано Ингольфом Арнарсоном, который привез с собой на остров женщин, детей и хозяйство, как полагают, в двенадцатый год правления Харальда Прекрасноволосого. Главная волна эмиграции охватывает два поколения на протяжении 900 года. Ланднамабук говорит более чем о трех тысячах человек (возможно, вдвое больше людей покинули Норвегию в эти годы) и предоставляет исследователям информацию о 1400 названий различных населенных пунктов в Исландии. А. В. Бреггер указывает, что по меньшей мере половина из переселившихся на остров людей, которые образовали там поселение, происходят из района распространения законов Гулатингслага, норвежской области Хардангер-Восс-Согн. Эти данные, если объединить их с сообщениями исландской традиции о том, что эмигрантами становились, как правило, те, кто отказывался принять власть Харальда, заставляют нас связать установление поселения в Исландии с процессами укрепления власти Харальда в западной Норвегии. Остальные поселенцы попали на остров, переселившись туда с островов Атлантического океана, а также из Британии. Люди, которые прибыли в Исландию, заявили о своей независимости от норвежского короля, и хотя процессам эмиграции на остров способствовали и другие факторы, например необходимость освоения новых земель, из описаний исландской жизни в сагах представляется ясным, что отторжение складывавшегося нового представления о государстве стало мощным импульсом, подтолкнувшим людей к переселению в Исландию. Организация исландской республики X века как практически свободного государства стала возможной, поскольку в данный период времени поселенцам не приходилось ожидать войны с кем-либо. На острове не было местного населения, которое могло бы (как в Англии и Франции) попытаться отвоевать свои земли; кроме того, Исландию, в отличие от других стран, не тревожили набеги викингов-пиратов. Сравнение основных положений исландского закона с норвежским, который стал его основой, показательно, поскольку представляет, по-видимому, умышленный шаг назад даже в сравнении со старыми идеями о государстве, принятыми в норвежском традиционном праве до централизации государства Харальдом. Законодательная, судебная и исполнительная ветви власти были полностью разделены, и саги свидетельствуют, что исландцы не желали признавать даже власть, представленную лицом, следящим за исполнением судебных решений, выносившихся на основании фактов. Во многих случаях в описанных в сагах судебных процессах исход дела зависел лишь от неких формальностей, которые нам представляются совершенно незначительными и никак не относящимися к принятию справедливого решения. При таком режиме "народоправления", которое составляли столь непримиримые "индивидуалисты", сложившийся подход к решению судебных дел становился неизбежным. Когда к данному постановлению суда прибегали вновь, исполнение решения оставалось за потерпевшей стороной, если она могла выполнить его. Юридический кодекс, приписываемый традицией Ульфльоту, который, в свою очередь, составил его на основании Гулатингслага, был принят альтингом Исландии приблизительно в 930 году. Остров был разделен на 12 судебных округов, в каждом из которых находились три общины – "годорда" – во главе с "годи": позднее для формирования апелляционного суда были образованы еще три "годорда". Все годи вместе составляли судебный совет (легретту), которая избирала законоправителя (легсумадра), исполнявшего функции председателя альтинга. Годи объединял в своих руках светскую, религиозную, экономическую и судебную власти: он был представителем и помощником для своих "друзей" и, выступая посредником между миром людей и богов, решал между ними спорные вопросы. Но его власть над общиной не была четко установлена, и если ее население чувствовало, что годи не оказывает им достойную поддержку, они могли обратиться к другому годи. При такой структуре общества неудивительно, что развитие Исландии не было похоже ни на развитие Норвегии, ни какой-либо другой страны. Сложившиеся в исландском обществе определенные социальные отношения способствовали появлению у населения независимой критической позиции в отношении различных общественных дел и проявлению значительного внимания к своим семейным связям, что является, конечно, более естественным для среды свободных людей, нежели для бесправного крестьянства других земель, а также создали основу для появления одного из величайших художественных творений скандинавских народов – исландских саг. Центр Исландии – это лавовое поле, поэтому население ее зависело в большей степени от занятий овцеводством, рыболовством и охотой, чем от развития земледелия. Большую пользу поселенцы извлекали из летних пастбищ ("saeter"), что привело к тому, что их поселения оказались разбросанными по территории острова. Именно по этой причине в Исландии лошадь ценили более, чем где-либо еще в Скандинавии, где люди имели возможность легко передвигаться от одного места к другому с помощью каботажного плавания. Хотя в то время деревья покрывали большую территорию острова, чем сейчас (в настоящее время они сосредоточены в двух или трех небольших районах), строевого леса все-таки не хватало и население бережно собирало плавник. В основном дома строили из камня и дерна, и поэтому они сохранились значительно лучше, чем деревянные дома в других районах Скандинавии. Постройки в Тьорсардале, засыпанные при извержении Геклы в июле 1300 года, в 1939 году были обнаружены скандинавской экспедицией. Скаллакот является типичным примером постройки периода Заселения; дом со слегка изогнутыми стенами составлял примерно 84 фута в длину. Длинный восьмифутовый очаг находился в середине строения, разделенного на четыре комнаты. Несколько позднее в северной стене были образованы три маленькие квадратные кладовки. Традиция строительства с использованием камня и дерна является типичной для безлесных областей юго-западной Норвегия, Рогаланда и Западного Агдира. Исландцы оставались язычниками до решения принять христианство, утвержденного на альтинге в 1000 году; поэтому на острове должно было быть построено по меньшей мере 39 церквей (по одному для каждого год орда). Однако мы не обладаем никакими свидетельствами об основании в это время церквей (часто упоминаемый Хофстадир в Мюватне является только "фермой"), поэтому исследователи ставят под сомнение существование в Исландии церковных храмов, несмотря на упоминания о них в сагах. До принятия христианства умершего хоронили в соответствии с языческим обрядом, но не кремировали. Видимо, это указывает на значительное влияние на развитие исландского общества со стороны Британских островов, и оно было более сильным, чем представлено в Ланднамабук (которая упоминает несколько поселенцев с Британских островов). В Исландии зафиксированы 123 археологических участка с 246 погребениями, в основном вдоль рек на северном побережье острова. Захоронения, относящиеся в большинстве своем к X веку, в целом довольно неприметные, иногда даже необозначенные, обычно состояли из деревянной погребальной камеры, и лишь изредка в них включали ладью. Любопытно, что, в то время как вклад Исландии в литературу был весьма характерным и важным, одежда, оружие и украшения, найденные в исландских погребениях, совершенно не отличались от предметов из погребений в других районах Скандинавии. Как правомерно ожидать, обнаруженные на острове изделия имеют очень близкое сходство с предметами норвежского происхождения, включавшими также некоторые юго-восточные (возможно, шведские) элементы. Ремесленные изделия и импортные товары, широко распространенные по территории Скандинавии, удивительным образом отсутствуют в Исландии, в том числе и обычные чаши из стеатита. Южно-английский меч с чернением из Кнафахолума и лезвие меча континентального происхождения с клеймом Ульфберта являются единственными импортными образцами оружия, а из украшений – одна или две шотландские круглые фибулы, свидетельствующие о контактах с другими странами, помимо скандинавских. Была ли, однако, столь ощутимая изоляция Исландии реальной? Из саг ясно, что ведущие семьи острова много путешествовали и устанавливали тесные контакты с зарубежными странами, но на основании археологических свидетельств можно заключить, что, по всей видимости, это не относилось к простому народу. Возможно, что именно отсутствие устойчивых связей Исландии с зарубежными странами можно считать одним из важных условий для создания саг, представляющих фактически самоанализ исландской нации. После смены нескольких поколений жители острова должны были ощущать себя более исландцами, нежели норвежцами. Интерес населения страны к собственной истории возрос, создавались генеалогические саги, повествующие о жизни ряда великих семей. Таким образом, на удаленном острове на краю северного полярного круга получила свое развитие одна из жизненных и наиболее самобытных форм европейской литературы Средних веков. Гренландия
Гренландия находится в 200 милях от Исландии, но горы обоих островов так высоки, что уже на полпути можно увидеть Снэфелльснесс в Исландии и вершины Ангмагссалика в Гренландии. В соответствии с традицией, именно в 900 году мореплаватель Гуннбьерн был отнесен ветром к "Гуннбьернским рифам" (у восточного берега Гренландии), и удивительно, что в течение трех поколений исландцы туда не плавали. Основателем первой колонии (и настоящим открывателем Гренландии) стал Эйрик Рыжий; его отец был изгнан из Норвегии за убийство, а Эйрик в свою очередь – из Исландии. Он проплыл вдоль негостеприимного восточного побережья, обогнул мыс Фарвель и зазимовал на острове Эйрика; весной он поднялся по фьорду (Тугундлиарвик) к самой плодородной части Гренландии и по возвращении в Исландию рекомендовал новую землю для переселения, назвав ее Гренландией, в противоположность Исландии. В 986 году 25 кораблей, груженных эмигрантами и скотом, отплыли в Гренландию, но до острова смогли добраться только 14 кораблей. Эйрик выбрал лучшее место во фьорде для своей фермы Браттахлид (Крутой склон), которая стала центром первой колонии. По прошествии десяти лет эта территория (современный Юлианехоб) оказалась плотно заселена, поэтому следующую колонию, ставшую известной под именем "западное поселение" – Вестрибюгд, основали дальше на север, в современном Готхобе. Первоначальное поселение было известно как Эйстрибюгд: оба пункта на самом деле находились на западном берегу острова, а поселение, располагавшееся на южной его стороне, Эйстрибюгд, находилось на широте Бергена, т. е. южнее Исландии. Влияния Гольфстрима, которое создавало сравнительно теплый климат в Исландии и Норвегии, здесь не ощущалось, а вместо него господствовало холодное Гренландское течение. Сейчас Эйриксфьорд скован льдом с октября по май, и хотя в то время климат мог быть несколько мягче, поселенцы все равно должны были сталкиваться с многочисленными трудностями в своей хозяйственной деятельности. Археологические материалы свидетельствуют, что исландцы предпринимали попытки выращивать зерно, но животноводство оставалось превалирующей сферой деятельности; исследователи обнаружили кости крупного рогатого скота, овец, коз и свиней. Охотничья добыча (киты, тюлени, рыба, медведи, северные олени) также служили пищей, а моржовые клыки и шкуры белых медведей становились ценными экспортными товарами, в обмен на которые можно было приобрести зерно и железо. В нашем распоряжении есть некоторые свидетельства также о развитии железоделательного производства, но оно относится к очень позднему времени; кроме того, большая часть железа все-таки ввозилась на остров. "Фермерские" дома из камня и дерна сохранились лучше, чем в Исландии, и их непременно будут находить на всей территории древнего поселения. Длинный дом с комнатами, выходящими в длинный коридор, является более поздним типом постройки, которая не была характерна для периода правления на острове Эйрика, появившись в Исландии и Гренландии только в XII веке. Удивительно, но найденные археологами в Гренландии руины церквей показывают, что они являлись копией аналогичных строений на Шетландских островах, а не в Исландии. Только первый период жизни поселения (о котором мы можем судить только на основании литературных источников) относится к эпохе викингов, да и то только ко времени ее завершения. Более поздняя трогательная история развития острова, которая оставила нам богатый археологический материал, является частью средневековой истории Скандинавии. Америка
От Америки исландские поселения в Гренландии расположены не очень далеко, во всяком случае, на меньшем расстоянии, которое проходили хавскипы (морские суда) по прямому пути от Бергена до Гренландии, являвшегося для них довольно обычным маршрутом. Тем не менее на территории Американского континента викинги еще долгое время не основывали постоянного поселения, поскольку главная трудность заключалась не в том, чтобы заселить свободные земли, но в том, чтобы отвоевать ее у местного населения, а для осуществления последнего колонисты не обладали необходимой численностью. Тем не менее путешествие в Винланд на некоторое время стало великой экспедицией для гренландцев, а их мечтой – колонизация новой богатой страны. Истории об этих путешествиях передавались из поколения в поколение до тех пор, пока не были записаны, по-видимому, примерно в 1200 году. Мы встречаем такие описания в двух сагах, "Саге об Эйрике Рыжем" (в Хауксбуке) и "Саге о гренландцах" (в Флатейярбуке), которые признаны наиболее достоверными. Подробности этих путешествий должны были подвергаться некоторым изменениям в длительном процессе устной передачи сведений, поэтому не следует полагаться на описание деталей в этих историях. Такие детали, как, например, описание диких виноградников Винланда, пьянивших человека, очевидно, были добавлены для украшения в оригинальный текст, но представление о том, что некоторые викинги-путешественники достигали берегов Северной Америки, является доказанным. К несчастью, археологический материал, который использовался для его подтверждения, часто был либо надуманным, либо ошибочным. В путешествии из Исландии в Гренландию Бьярни Херюльфссон после трехдневного плавания оказался в тумане и высадился на плоской и лесистой земле, которая, как он полагал, не могла быть Гренландией. Он повернул и после двух дней пути снова высадился в другом месте, которое также не являлось Гренландией. Три дня спустя он заметил скалистую и негостеприимную землю. Пройдя вдоль ее побережья, он обнаружил, что это остров, но тоже не Гренландия. Четырьмя днями позже, отказавшись пристать к другим землям, Бьярни и его команда наконец-то прибыли в Гренландию. Трудно понять, как сухое и равнодушное описание путешествия, составленное, очевидно, осторожным или даже ограниченным моряком, могло восприниматься как фантастическое легендарное заявление. Интересно отметить, что современники осуждали его впоследствии за отсутствие любознательности в отношении открытых им новых земель. В 986 году Лейф Эйрикссон (сын основателя гренландской колонии) приобрел корабль Бьярни (который, как можно представить, был очень прочным кораблем типа хавскипа) и отплыл с командой в 35 человек, чтобы найти описанные земли. Тот факт, что он в точности повторил путь Бьярни в обратной последовательности, доказывает, что Бьярни довольно хорошо представлял район, в котором побывал, и после того как туман рассеялся, далее смог вернуться назад в Гренландию, хотя не знал, что между ними находилось множество других земель. Скалистый берег был назван Хеллюландом, или "каменной землей", а берег, покрытый лесами, – Маркландом, или "лесной землей". Люди Лейфа остались на зиму на юге во фьорде, где водился лосось, превосходивший по размерам гренландского, а трава росла всю зиму. На открытой ими земле скандинавы также нашли виноградники. Вопрос, насколько далеко на юг продвинулась экспедиция Лейфа Эйрикссона, вызвал среди исследователей большую дискуссию. В настоящее время лосось на Американском побережье не заходит южнее 41° северной широты, а виноградники не растут севернее 42°. Если мы предположим, что астрономическое наблюдение Лейфа о том, что "солнце было над горизонтом в точке "эйкт" и точке "дагмал", означало широту "60° на юго-запад", то оно должно соответствовать 37° северной широты, на которой находится Чесапикский залив на побережье Вирджинии. Ошибка в описании только на 14 минут во времени (или со стороны Лейфа, или с нашей стороны вследствие неправильного представления измерения "эйкт") изменяет местоположение команды Лейфа на 4° к северу. В связи с этим необходимо заключить, что Винланд мог находиться где-то вблизи современного Бостона. По возвращении Лейфа в Гренландию его брат Торвальд проявил интерес к новым землям. Корабль Бьярни был снаряжен еще для одного путешествия в Винланд с его третьим владельцем и командой в 30 человек. Возможно, именно благодаря тому, что после плавания Лейфа местоположение Винланда оказалось точно обозначено (и в этом нет ничего необычного), Торвальд поплыл прямо в Винланд, и сага далее не комментирует данное обстоятельство. Новые поселенцы прожили там два года, пока Торвальд не был убит после первого контакта со "скрелингами" (аборигенами). Его похоронили на новой земле, один крест был возведен у его головы, а другой – у ног. Ясно, что он намеревался окончательно обосноваться в Винланде; к тому же предыдущие экспедиции не встретили местных жителей. Команда, путешествовавшая с ним, возвратилась в Гренландию, а старый корабль, который доставил в свое время Бьярни, Лейфа и Торвальда в Винланд, вновь был подготовлен для своего последнего плавания под управлением Торстейнна, стремившегося вернуть тело своего брата Торвальда на родину, однако безуспешно. Команда Торстейнна вернулась после блужданий по морю в течение всего лета, даже не найдя пути к Винланду. Следующая экспедиция в Винланд, о которой нам известно из источников, была самой грандиозной. Она ставила целью найти новые удаленные земли и колонизовать их. Возглавил экспедицию Торфинн Карлсефни, исландец из Рейнина в Скагафьорде. Он выплыл на двух кораблях (сорок человек в каждом) к Эйриксфьорду в Гренландии летом и взял в жены прекрасную Гудрид, представительницу второго поколения эмигрантов из Исландии. В течение зимы, когда они поженились, в Гренландии состоялся обстоятельный разговор относительно путешествия к Винланду Доброму, и летом они, снарядив три корабля, команду которых составили сто шестьдесят человек, последовали маршрутом Лейфа Эйрикссона на запад. Сага говорит о большом темноволосом язычнике по имени Торхалль (и передает некоторые его стихи), который сопровождал Тор-финна в Хеллюланд и Маркланд, но оставил его в Страумфьорде и поплыл назад, в то время как Торфинн продолжил путь на юг. После длительного плавания они подошли к устью реки, которая образовывала озеро и затем впадала в океан. Вне устья лежали огромные острова, поэтому корабли могли войти в реку только во время высокой воды. Когда они поднялись вверх по реке, то нашли плодородную землю с диким маисом и виноградом и реку, полную рыбы. Норманнам только нужно было вырыть ямы на отмели, так чтобы они оказывались скрыты во время прилива для ловли в них палтуса, когда приходило время малой воды. Скандинавы остались в Винланде на месяц, к тому же они были обеспечены провизией: леса оказались богаты дичью, а также с ними был вывезенный из Гренландии скот. Однажды утром они увидели девять кожаных лодок, люди на которых размахивали прутьями, убеждая в мирных намерениях. Скандинавы двинулись к ним навстречу с белыми щитами – символами мира. Люди, приплывшие в лодках, были маленькими и безобразными, с нечесаными волосами, большими глазами и широкоскулыми. Они сошли на берег, на котором постояли некоторое время, при этом казались очень удивленными, а затем отплыли прочь. Зимы на Американском континенте были мягкими, поэтому скот можно было оставлять на пастбище. В начале весны прибыл целый флот кожаных лодок, и между индейцами, которые стремились купить красную одежду в обмен за меха, и скандинавами началась торговля. Однако Карлсефни запретил продажу мечей и копий индейцам. Припасы крашеных тканей, которые были у скандинавов, быстро подошли к концу, так как торговля шла очень оживленно, и материя, шедшая на продажу, разрезалась даже на маленькие части. Здесь необходимо напомнить читателю о скандинавских купцах на Ближнем Востоке (там они были продавцами мехов), торговавших с арабами за куски шелка. К несчастью, один из быков Карлсефни, впав в бешенство, выбежал из леса, чем напугал индейцев, которые восприняли происшествие как плохое предзнаменование и скрылись. Спустя три дня они появились в лагере норманнов в большом количестве и размахивали палками. Люди Карлсефни, взяв красные щиты, двинулись на них. Произошло сражение, и сага с большой точностью описывает индейский обычай использования длинных палок с привязанным к его концу камнем, который помещали в свиной желудок, чтобы поражать врага. Данное оружие, насколько нам известно, использовали позднее индейцы алгонкины в Новой Англии и называли его "голова дьявола". Хотя камень был зашит в свежую кожу, он крепко прикреплялся к палке, высушивался и затем раскрашивался, превращаясь в изображение некой ужасной морды. Действительно, для метания или стрельбы по кожаным лодкам это оружие должно было быть достаточно эффективным. Поселенцы поняли, что рано или поздно им придется отказаться от мысли прочно обосноваться на новых землях Бинланда, и вернулись в Страумфьорд, где провели третью зиму, после которой окончательно возвратились в Гренландию. Естественно, что в замкнутой и небогатой на события общине гренландцев, великая экспедиция Карлсефни в Винланд, во главе ста шестидесяти человек, должна была восприниматься как великое приключение, которое предоставило своим участникам много возможностей оставить впечатляющие истории. Когда происходившие на американском континенте события были оформлены в сагу, событийная канва ничуть не пострадала в письменном изложении, хотя совершенно очевидным представляется то, что сага была составлена из рассказов многих различных авторов. Однако нельзя сомневаться, что, во всяком случае, ее главная сюжетная линия представляет действительные события, хотя некоторые небольшие детали, описанные в саге, скорее всего, просто выдумка. Данную сагу можно назвать настоящей сагой о "территориальном захвате", которая, возможно, является наиболее выразительным произведением этого ряда во всей норвежской литературе, но, к несчастью, она едва ли помогает нам определить точное нахождение Винланда. Подробности о маисе, виноградной лозе, мягкой зиме и другие детали саги могут быть приняты как свидетельства, оставленные в описании Винланда Лейфом Эйрикссоном. Кроме того, некоторые факты, такие как, например, встреча с индейцами, тактика их боя и отступление скандинавов, говорят о реальном опыте норманнов, побывавших в Америке. Тем не менее сага не лишена некоторых внутренних противоречий (сведения о зимнем пастбище и упоминания о следующем лете не согласуются с более поздними частями саги, упоминавшими, что Карлсефни только несколько месяцев был на юге и что он никогда не зимовал там). Видимо, данный факт объясняется тем, что различные описания путешественников были объединены, в результате чего и появилось такое художественное произведение, как сага о Карлсефни. Совершенно ясно, что экспедиция Карлсефни не стала последним путешествием скандинавов к Винланду и Маркланду. Во многих источниках мы находим некоторые случайные упоминания о Винланде и лесистом Маркланде. Исландские хроники рассказывают, что епископ Гренландии, Эйрик Гнупссон стремился разыскать Винланд в 1121 году, но, очевидно, так и не вернулся обратно. Возможно, он отправился в качестве миссионера к скрелингам: однако путешествие епископа свидетельствует о том, что довольно полные данные о местоположении Винланда были сохранены норманнами и спустя столетие после путешествия Лейфа Эйрикссона. Тем не менее если экспедиция епископа и ставила целью осуществить колонизацию Винланда, то она была слишком запоздалой, поскольку благоприятные условия для проведения подобного предприятия остались в прошлом. Но не оставившие яркого следа в истории гренландцы продолжали получать строевой лес из Маркланда, который находился к ним намного ближе, чем Норвегия. Погребальные камеры Херюльфсне-са сделаны из больших сосновых, еловых или лиственных досок; а лиственница, конечно, ввозилась не из Норвегии. Можно, конечно, предположить, что жители Гренландии собирали плавник, но в то время, когда существовали регулярные поездки между островом и Европой, представляется вполне вероятным, что гренландцами также сравнительно часто предпринимались короткие путешествия в Маркланд. |
||||