А. А. ХЛЕВОВ. ПРЕДВЕСТНИКИ ВИКИНГОВ

ПЕРВАЯ РЕАЛЬНОСТЬ

Человек оседлый и человек движущийся

Культура Севера представляет собой частный, но чрезвычайно показательный пример классической дихотомии оседлости и подвижности этносов. Преобладание той или иной тенденции неизбежно изменяло ход истории. На рубеже эр смещение германцев с мест их постоянного расселения приобрело лавинообразный характер. Питающими источниками этого движения были не сверхординарные природные катаклизмы, а внутренние процессы. Однако природные условия игра ли при этом огромную роль. Они создавали потенциально постоянно критическую ситуацию неустойчивого равновесия. Любое нарушение стабильности сложившейся экосистемы – демографический взрыв самого незначительного масштаба, несколько неурожайных лет, перемещение соседнего племени или неудачная война с ним – немедленно отзывалось нарушением хрупкого баланса, заставляя часть племени освобождать жизненное пространство либо диктуя всему коллективу необходимость миграции. Идеологическая атмосфера героического века активно готовила и обслуживала подобные всплески нестабильности, становившиеся для активных членов социума просто неизбежным поприщем приложения своих сил.

Таким образом, общий баланс оседлости-подвижности в начале римского железного века, безусловно, склонялся в сторону второй своей составляющей. Отток племен с Севера в ходе Великого переселения стабилизировал ситуацию. Начиная с конца V в. крупных перемещений за пределы региона не выявляется. Очаг культуро- и этногенеза снизил свою активность, ибо племена, "дозревшие" до потребности в миграциях и испытавшие давление обстоятельств, ушли. Наступила новая фаза: выражаясь языком физики, давление в котле было сброшено и, вероятно, даже возникло некоторое кратковременное разрежение. Для дальнейшей активизации необходимо было время.

При этом нами выделяются два уровня миграционной готовности населения: внутренняя и внешняя. Первая выражается в потенциальном освоении неокультуренной части племенной территории путем интенсификации воздействия, вторая – в экстенсивных претензиях на пустующие или чужие территории. На практике для окружающих это выражается в отсутствии или наличии завоевательной и миграционной активности. Племя как бы "разбухает", претендуя на новые участки жизненного пространства. Однако отсутствие завоеваний или внешней колонизации никоим образом не означает пассивности коллектива. На ранних стадиях своего развития все общности избыточно энергетичны и дифференцированы лишь сферой реализации этой энергии.

Во внешней миграционной готовности также отчетливо выделяются две составляющие. Одна из них представлена типичным для военной демократии движением воинственной молодежи, ориентированной на деструктивную миграцию: походы, преследующие цель грабежей. Вторая составлена потенциалом переселенцев – она включает в себя все слои населения, в которых воинственная молодежь и воины вообще составляют лишь незначительный ударный авангард, обеспечивающий закрепление и укоренение на новых землях аграрных колонистов. Стадиально второй сценарий всегда вторичен и конструктивен. Он начал реализовываться в развитую эпоху викингов, когда вслед за дружинами потянулись переселенцы. Исключением был балтийский регион, где переселения начались раньше, однако им также предшествовал период "рафинированных" набегов.

Основой структуры оседлого обитания являлось совместное проживание более или менее значительных групп людей в форме деревень и хуторов. Каждое подобное поселение было вполне самодостаточным в хозяйственном отношении организмом, всецело полагавшимся в вопросах жизнеобеспечения на себя самого. Общий вектор развития вел от больших многодворных поселений к формированию достаточно устойчивой хуторской структуры (50; 29-30) (158). Она была более адекватна, так как обеспечивала равномерное распределение населения в условиях возраставшей технологической вооруженности общества. Отдельная "большая семья", благодаря более совершенному орудийному набору и рациональным методам скотоводства, дополнявшимся присваивающими секторами экономики, могла поддерживать свое существование на требуемом уровне. Хуторская система расселения рассредоточивала население, но, что особенно существенно, именно этот тип поселений открывал путь внутренним миграциям и колонизации. Колонисты могут мигрировать в условиях ограниченности природных ресурсов лишь небольшими группами, и именно в соответствии с этим требованием находилась возникшая тенденция к разукрупнению поселенческих структур.

Парцелляризация хозяйств, сопровождавшаяся дроблением социальных структур и выходом на передний план именно отдельных семей вместо крупных родовых коллективов, как нельзя лучше соответствовала грядущему предназначению многих из этих семей. Им предстояло в практически неизменном виде быть перенесенными на новую почву, в которой затем укорениться. Прочная оседлость германского железного века и последовавшего за ним Венделя сформировала в своих недрах хуторскую семейную ячейку – нуклеус, который уже вполне был способен к трансляции в другие земли. Ему не требовалось племенных структур и массового переселения соотечественников, как это было в эпоху Великого переселения народов. Ориентированная на собственное воспроизводство большая семья, включавшая в себя не только полноправных членов, но и домочадцев, находившихся в подчиненном положении (патриархальных рабов), по сути, представляла собой готовую трудовую бригаду, осознававшую себя как самоценность. Внутренние обязанности и социальные роли были предопределены и стабильны, и в случае хозяйственных проблем или политической неустроенности, которая все более и более заметно становится в это время дестабилизирующим фактором, семейный очаг без особых проблем перемещался на пустующие дальние земли либо за море, где и обустраивался, органично встраиваясь в новую обстановку.

Чрезвычайно симптоматично, что численность подобных семей стабилизировалась на уровне 50-100 человек (50; 29), – это буквальное совпадение с пассажировместимостью крупного корабля второй половины I тыс. Размер семей и стандарты водоизмещения судов, в своем стремлении к обоюдному сближению, к середине тысячелетия пришли в полное согласие. Структурная переселенческая единица "семья-корабль" окончательно оформилась. Разумеется, это не было самоцелью, однако логика развития привела две тенденции в соприкосновение, породив "объект трансплантации". Переселение могло осуществляться одной семьей на нескольких судах, либо частями семьи, либо же, напротив, несколькими семьями на одном корабле. Однако базовая единица оставалась реально существующим феноменом бытия. В вендельское время на Аландском архипелаге и островах финского залива, в Центральной Финляндии и Восточной Прибалтике возникают очаги скандинавской цивилизации, созданные именно такими перенесенными через море структурами (Аланды и регион Оулу). К сожалению, мы можем только догадываться о том, как именно происходило само переселение в это время, однако "Книга о заселении Исландии" Ари Мудрого дает нам чрезвычайно живой и образный пример более поздней, но в общих чертах идентичной "пионерской" деятельности.

Принципиальная разница могла на практике заключаться лишь в том, что такой сценарий в чистом виде разыгрывался лишь на необитаемых землях. В случае аннексии и расселения в Европе или на севере Руси ему предшествовали воинские операции по нейтрализации местных вооруженных формирований и замирению территории, нередко осуществляемые мужским контингентом самих переселенцев. И все же общекультурное содержание и сущность оставались неизменными всегда: создание новой ячейки, отпочковывающейся от общества-донора, сопровождавшееся переносом культурного модуля, каковым являлась семья переселенцев.

Процесс этот сопровождался буквальным перенесением базовых, структурообразующих, материальных объектов – в качестве таковых выступали резные столбообразные элементы сиденья хозяина домовладения, воспроизводившие облик богов, которым поклонялись. Будучи истинным центром семейного локуса, они были одним из немного артефактов, наследовавшихся новым обиталищем непосредственно. Древний вавилонянин, переселяясь, забирал с собой как изображения божеств, так и деревянную дверь – единственную ценность, имевшуюся в глиняном доме. Скандинавы совместили две ценности – функциональную и идеальную – в одном объекте, бывшем главным основным системным элементом их домашнего мира.

ОГЛАВЛЕНИЕ

???????@Mail.ru Rambler's Top100



Hosted by uCoz