Т. Н. ДЖАКСОН. ЧЕТЫРЕ НОРВЕЖСКИХ КОНУНГА НА РУСИ

Глава 1. Олав Трюггвасон

Сигурд, сборщик дани для конунга Гардарики, выкупает Олава из плена в Эйстланде

Рассказ об освобождении Олава из плена в Эйстланде с разной степенью полноты и красочности представлен в шести источниках [HN, 111-113; Ágrip, k. 18; Ó. Tr. Oddr A, k. 8; Ó. Tr. Oddr S, k. 6; Ó. Tr. Hkr., k. 7; Ó. Tr. en mesta, k. 46]. Самые ранние из них ("История Норвегии" и "Обзор") лаконично сообщают, что Олав был выкуплен своим родичем, посланным "королем Руссии" ("конунгом из Хольмгарда") в Эйстланд для сбора дани. Наиболее пространный рассказ содержится в саге монаха Одда:

Сигурд, брат Астрид, имел такой большой почет от конунга, что он получил от него большие владения и большой лен, и поручено ему было вести дела конунга и собирать дань конунга по всем областям; а его повеления должны были иметь силу во всем государстве конунга. Олаву было 9 лет, когда случилось это событие, что Сигурд, брат матери Олава, приехал в это место, где находился Олав, а бонд ушел в поле с работниками. Сигурд въехал тогда в селение с многими воинами и достойными спутниками. Олав тогда играл с другими мальчиками; он пользовался такой сильной любовью своего хозяина, что он не был ни пленником, ни рабом, скорее он был как желанный сын, и не позволял он ему ни в чем нуждаться, о чем тот просил. Забавлялся он каждый день, как ему нравилось.

И Олав приветствовал его хорошо и с большой охотой. И Сигурд принял хорошо и дружелюбно его слова и сказал так: "То вижу я, хороший мальчик, что ты ничуть не похож на местных жителей, внешностью или речью. Теперь скажи мне имя свое и род, и родину". Он отвечает: "Олавом зовусь я, и Норег – моя родина, род мой – королевский". Сигурд сказал тогда: "Каково имя твоего отца или матери?" Он ответил: "Трюггви зовется мой отец, и Астрид – мать". Сигурд сказал: "Чьей дочерью была твоя мать?" Он отвечает: "Она была дочерью Эйрика из Опростадира, могущественного человека". И когда Сигурд услышал это, сошел он с коня, и хорошо приветствовал его, и расцеловался с ним, и говорит ему, что он – брат его матери, "и определенно это радостный день, когда мы здесь встретились". Затем спросил Сигурд о поездке Олава и о его прибытии туда, или как долго он терпел это несчастье. И он рассказал ему о своей поездке так, как она проходила. И после этого сказал Сигурд: "Хочешь ты теперь, родич, чтобы я купил тебя у твоего хозяина, и ты бы не был больше у него в неволе или в услужении?" Он отвечает: "Мне теперь стало хорошо, – говорит он, – по сравнению с тем, что раньше, но я очень хотел бы быть освобожденным отсюда, если бы мой брат по воспитанию был освобожден из рабства и поехал бы он вместе со мной прочь". Сигурд сказал, что он очень хочет так сделать и ничего для этого не пожалеет.

И затем пришел бонд Эрес домой и хорошо приветствовал Сигурда, так как он должен был собрать дани с тех областей и с каждого дома и наблюдать, чтобы все это делалось хорошо. И наконец, Сигурд завел разговор с бондом, не хочет ли он продать мальчиков за любую цену, "я теперь тотчас заплачу за них". Он отвечает: "Я продам старшего мальчика, как мы договоримся, а младший у меня не для продажи, потому что он умнее и даже красивее, и его я люблю много больше, и мне трудно расстаться с ним. И я не продам его, кроме как по большой цене". И когда Сигурд услышал это, то спросил он, как высоко поднимется цена, а бонд тем не менее все отказывался. А Сигурд настаивал все же на этом еще больше. А надо сказать о конце этой торговой сделки, что старший мальчик был куплен за марку золота, а младший был за 9 марок золота, и было все-таки бонду труднее расстаться с ним, чем с тем мальчиком. После того отправился Сигурд прочь с Олавом, своим родичем, и вернулся домой в Гардарики [Ó. Tr. Oddr A, k. 8].

Сигурд Эйрикссон – брат Астрид, матери Олава Трюггвасона. Если "Круг земной" и "Большая сага" довольствуются указанием, что Сигурд имел большой почет от Вальдамара, то в саге Одда имеется ряд уточнений, опущенных Снорри. В частности, редакция A сообщает, что Сигурд получил от конунга "большие владения и большой лен", что ему поручено "вести дела конунга и собирать дань конунга по всем областям", а также что "его повеления должны были иметь силу во всем государстве конунга". Редакция S добавляет к этому, что Сигурд должен был вести суд конунга, а кроме того, при сборе дани с областей "решать, что каждая должна платить". Похоже, что объем власти, который имел Сигурд на Руси, преувеличен сагой. Место Сигурда при дворе русского князя и отношение к нему конунга изображены Оддом в соответствии со стереотипом, выявляемым в сагах при описании знатных норвежцев (конунгов, ярлов, хёвдингов) за пределами Скандинавии: как правило, в этих случаях повествование подчинено задаче возвеличения скандинавского вождя [Джаксон 1991. С. 70-79].

В исторической литературе утвердилось мнение, что Восточная Прибалтика издавна привлекала внимание Древнерусского государства, тем более что русский летописец начала XII в. среди народов, "иже дань дають Руси", называет земгалов, куршей, эстов и др. [ПСРЛ. Т. I. М., 1962. Стб. 12; Там же. Т. II. Стб. 8]. Есть в русских источниках и свидетельства данничества в землях эстов в XI-XIII вв. [Там же. Т. II. Стб. 294; НПЛ. С. 22]. Известие "Саги об Олаве Трюггвасоне", которое может быть датировано 977/978 г., хоть и представляет собой самое раннее известие о сборе дани для русского князя в Восточной Прибалтике, все же, как мне казалось, не нарушает общей картины [Джаксон 1991. С. 127]. Запоздалое знакомство с работой Томаса Нунена убедило меня в ошибочности моего мнения.

Нунен, в противовес сложившемуся в историографии взгляду, утверждает, что эстская чудь не была подвластна Руси в период с 850 по 1015 г. Анализ источников, проведенный им, показывает, что эсты поставляли вооруженные отряды в войско русского князя, но не платили этому князю дани. Известие "Круга земного" о сборе дани Сигурдом в Эйстланде Нунен рассматривает в контексте происходивших в то время на Руси событий. Поскольку Снорри говорит о Новгороде, то Нунен определяет возможные годы службы Сигурда у князя Владимира как 970 – ок. 977 (от того момента, когда Святослав посадил Владимира в Новгороде, до его изгнания его братом Ярополком) и какое-то время в 980 г., когда Владимир вернул себе Новгород, но еще не выступил против Полоцка и Киева и не стал великим князем киевским. Однако в эти годы, полагает Нунен, все интересы Владимира были сосредоточены на борьбе с братьями и захвате Киева. Он не стал бы предпринимать попыток подчинения чуди, когда ему была нужна их военная помощь. Более того, русские источники, относящиеся к названным годам, даже не намекают на сбор эстской дани. Поэтому записанные в Исландии в XIII в. сведения о Руси X в. вряд ли могут служить основанием для серьезных обобщений. Информация саг о сборе эстской дани противоречит русским источникам и исторической логике. Нунен считает возможным рассматривать пребывание Сигурда в Эйстланде как попытку набрать там войска в помощь Владимиру [Noonan 1972. P. 17-18].

Думаю, что этот анализ Нунена достаточно убедителен. Хочу сделать лишь две оговорки. Первая. Не только Нунен, но и многие исследователи строят свои комментарии к "Саге об Олаве Трюггвасоне" на том, что Олав попадает к Вальдамару в тот момент, когда тот сидит в Хольмгарде. Однако, как это представляю себе я, данное обстоятельство ничего не проясняет в хронологии отражаемых сагой событий. Поэтапность освоения скандинавами Восточной Европы, некая пространственная и временная очередность в этом процессе привели к сложению в Скандинавии двух этногеографических традиций [Джаксон 1989]. В более раннюю из них вошло обозначение Новгорода, ставшего известным скандинавам раньше Киева. В королевских сагах тем самым закрепилось представление о Хольмгарде (Новгороде) как о столице Гардарики.

ОГЛАВЛЕНИЕ