ЖИТИЕ СВЯТОГО АНСГАРИЯ (1), НАПИСАННОЕ РИМБЕРТОМ И ЕЩЕ ОДНИМ УЧЕНИКОМ (2) АНСГАРИЯ

Начинается книга, содержащая житие, или деяния и кончину, Ансгария, первого архиепископа нордальбингов (3) и легата святой папской кафедры к свеонам и данам, а также славам (4) и остальным народам северных стран, до сих пор придерживающимся языческого обычая.

1. Хранящим и соблюдающим в любви ко Христу великое благочестие святым отцам и братьям, которые состоят в святом Корвейском монастыре, сыновья и ученики почтенного отца Ансгария, ныне обретшего вечное счастье в Господе, желают мира и процветания.

В течение долгого времени по милости Божьей услаждались мы благими дарами [нашего] пастыря, воспитывались проповедью и примером [его], укреплялись заслугами [его] и поручительством, ныне же мы лишены его присутствия – полагаем, что к скорби нашей, а к его радости. Ибо истинный слуга Божий, уклонявшийся ото всякого злого дела и в простоте придерживавшийся умеренности, проявлял такую верность [Господу], что, будучи взят отсюда, отошел без промедления к Тому, Кому [он] всегда посвящал себя со всем благочестием и к Кому всегда обращал дух [свой].

Считаем, что истинно нам должно радоваться о полученной им награде, а о нашей утрате молиться, дабы даром небесным заслужили бы мы божественную помощь Того, Чьей милостью был послан к нам такой пастырь. Ибо, пребывая среди разного рода несчастий, мы сознаем, что мы потеряли, и понимаем, что должны горевать о себе. Ведь когда он был жив, мы думали, что нет ничего, чего бы не было у нас, ибо полагали, что в нем имеем все. Короли оказывали честь святости его, церковные пастыри почитали его, клир подражал ему, а все люди дивились на него. И когда все провозглашали его святым и справедливым, нам казалось, что [и сами] мы также достойны хвалы, как тело, носящее столь чтимую и добродетельную голову.

Ныне же, лишенные прежнего дара, мы не надеемся на свои заслуги, а боязливыми сердцами опасаемся, как бы по грехам [нашим] не стали мы доступны укусам волков. Ибо весь мир лежит во зле (5) и более стремится к тому, чтобы искоренить истинное и святое, чем к тому, чтобы укрепить благочестие; и враг рода человеческого дьявол, чем более, – видит он – святую и праведную жизнь ведет какой-либо [человек], тем большим разнообразным искушениям его подвергает, лукавыми речами и лживыми обвинениями увлекая его, дабы тот отошел от святости, а другие бы не подражали ему. Итак, мы стенаем среди сих ужасных напастей, однако, боясь различных зол, знаем, что нам следует прибегнуть к помощи Господа, Чье милосердие – верим мы – не оставит нас, пусть и недостойных.

Поэтому мы всем сердцем молим и призываем вашу снятую добродетель, чтобы вы соизволили вспомнить о нас и попросить Господа за нас, дабы не оставило нас Его милосердие, но наш добрый Помощник отвел бы от нас все грехи, и да будет нам убежище в милости Того, Кто не бросает верующих в Него. Итак, надеясь на Его милость, мы полагаем упование наше на милосердие Его и оставляем на суд Его то, что должно в будущем случиться и произойти с нами. Мы всеми силами сердца и духа [нашего] восхваляем и благодарим праведность и благодать Того, Кто позволил нам хотя на время быть под началом такого защитника (6). Мы также благодарим [вас] за великие деяния вашего богоугодного наставничества и за святое благочестие [ваше], ибо [лишь] вследствие благодеяния и позволения вашего снискали мы такого отца.

Если кто захочет следовать его примеру, тот в какой-то мере получит на земле общение с небом. Если кто воспримет учение его, тот сумеет без блуждания пройти путь верного слуги Божия. Если кто внимет наставлениям его, тот научится беречься от западней врага (7).

Итак, мы решили письменно изложить воспоминания об этом святом отце: и то, как он жил среди нас, и то из известного нам, что показалось нужным передать на письме для вас, досточтимые, чтобы как вы, так и мы восхвалили божественную милость, явленную через святого мужа, и чтобы его святое благочестие было достойным примером желающим подражать ему.

9. ...Случилось, что в это время (8) к вышеупомянутому императору Людовику (9) прибыли посланники свеонов. Между другими поручениями, которые входили в их посольство, они также довели до сведения милостивого цезаря, что среди их народа есть много желающих принять христианскую веру, а сердце их короля уже склоняется к тому, чтобы допустить в страну священников Господа. Послы пытались снискать благорасположение Людовика, дабы он определил для их племени достойных проповедников.

Благочестивый император весьма возрадовался, услышав о подобной просьбе, и стал искать человека, которого можно было бы отправить в тамошние края и который взялся бы выяснить, готовы ли [свеоны] к принятию веры, как утверждали посланники, и положить начало почитанию Христа [в Свеонии]. Светлейший император посовещался с вышеупомянутым аббатом (10), не сможет ли тот случайно найти среди своих монахов кого-нибудь, кто возжелал бы во имя Христа отправиться в оные земли, или, по крайней мере, [послать туда] того, который ныне живет у Харальда (11). Так сия миссия выпала на долю жившего у Харальда раба Божьего Ансгария...

11. Итак, преодолев сначала длинный путь пешком, а затем на судах переплыв отделяющее Свеонию море, они (12) с огромными трудностями (13) прибыли наконец в портовый город (14) тамошнего королевства под названием Бирка (15), где были радушно приняты королем свеонов Бьёрном (16) и сообщили его посланным, ради чего явились (17).

Узнав о цели их прихода и посоветовавшись об этом деле со своими верными (18), Бьёрн с общего согласия и одобрения разрешил Ансгарию и его спутникам остаться в Бирке проповедовать Евангелие, дабы все, кто хочет, могли свободно обратиться в христианство.

Тогда рабы Божьи, возвеселившись в сердце своем и узрев, что им счастливо удалось осуществить желаемое, стали проповедовать слово благодати тем, кто находился в Бирке. И было много таких, кто благоволил прибывшей миссии и по своей воле внимал учению Господа. Были там и многочисленные пленники-христиане (19), которые обрадовались, что наконец-то смогут причаститься святых таинств. И оказалось, что все именно так, как рассказывали светлейшему цезарю послы. Многие в Бирке приняли крещение, а среди них весьма любимый Бьёрном префект (20) этого города и вместе с тем королевский канцелярий (21) Херигарий (22), который был очень тверд в истинной вере. Вскоре после крещения он построил в своем наследственном владении (23) церковь и сам благочестиво изнурял себя служением Господу. Херигарий обладал разнообразными добродетелями, и существует много ясных свидетельств его неколебимой веры: их мы изложим в дальнейшем повествовании.

14. После описанного выше (24) посвящения господина и отца нашего святейшего Ансгария, обсудив между собой вверенную ему миссию (25), Эбон (26) и Ансгарий сочли, что им необходимо найти помощника, который принял бы сан епископа свеонов, ведь в этом весьма отдаленном крае раньше должен был постоянно находиться в качестве епископа Ансгарий, теперь же он не мог в одиночку исполнять сразу два назначения (27).

Итак, в согласии с волей императора достопочтенный Эбон избрал для подобного дела одного своего родственника по имени Гаутберт (28), который, возведенный в епископское достоинство, был послан в земли свеонов. Эбон в изобилии снабдил его всем нужным для богослужения (29) и средствами для покрытия необходимых расходов, как из того, что имел сам, так и из дарованного императором. Эбон назначил Гаутберта легатом в племени свеонов как бы вместо себя – ибо поначалу именно ему была поручена эта проповедническая миссия (30).

Вслед за тем светлейший август по совету почтенного предстоятеля Эбона передал Гаутберту построенный в Велнау (31) монастырь как убежище, которое служило бы надежной твердыней в доверенном Гаутберту служении.

Итак, упомянутый Гаутберт, которого апостолики (32) после посвящения назвали Симоном, прибыл в Свеонию, где был с почестями принят королем и народом. С всеобщего одобрения и согласия он начал строительство церкви и открытую проповедь Евангелия. И пришла радость спасения к живущим там христианам, и ото дня ко дню умножалось число уверовавших.

17. ...Подстрекаемые дьяволом свеоны воспылали дикой яростью и стали коварно преследовать упоминавшегося епископа Гаутберта. Сговорившись, некоторые из свеонов ворвались в дом, где находился епископ, чтобы ограбить его, и там зарубили мечом племянника Гаутберта Нитарда, который – верим мы – стал мучеником, погибшим из-за ненависти к имени христианскому. Самого же епископа и бывших с ним сотоварищей свеоны связали и, разграбив все, что смогли найти, с поношением и бесчестием изгнали из своих пределов (33). Сие приключилось, однако, не по велению короля, а лишь вследствие народного сговора.

18. Но великою милостью Божьей никто из участвовавших в оном деле не остался безнаказанным, и в скором времени каждый из них претерпел свою особую кару Можно рассказать о многих, однако, дабы не докучать читателю, мы упомянем только об одном заговорщике, чтобы по постигшим его бедам можно было составить представление также и о том, как были наказаны прочие.

Был в той земле некий знатный муж. Сын же его вместе с другими участвовал в заговоре и притащил то, что ему удалось урвать из награбленного, в дом своего отца. С тех пор имущество оного мужа стало таять, а скот и семья его гибнуть. Умер сын его, сраженной карой Божьей, а по прошествии малого времени скончалась жена его вместе с другим сыном и дочерью. Итак, лишившись всего, что у него было, кроме одного маленького сына, устрашился несчастный гнева богов и размыслил, что он выносит все эти беды потому, что нанес обиду кому-то из небожителей.

Тогда, по тамошнему обычаю, отправился муж сей к некоему волхователю, прося его бросить жребий и выяснить, гнев какого из богов навлек он, а также сказать, чем угодить этому Богу. Исполнив сказанное, как положено по обычаю, волхователь ответил, что все их боги благоволят к оному мужу и только лишь Бог христиан всячески ему враждебен. "Нечестивым считает тебя Христос, – сказал волхователь. – За то, что ты скрываешь в доме своем добро служителей его, и обрушились на тебя несчастья. И не кончатся они до тех пор, покуда будет лежать сие в доме твоем". Услыхав такое, несчастный заволновался и стал раздумывать, что бы это могло быть за добро, пока не вспомнил, как его сын принес в дом какую-то книгу, украденную тогда у епископа. Итак, пораженный ужасным страхом и совершенно не зная, что сделать с этой книгой (34), ведь священников уже не было в Свеонии, он, однако, никоим образом не осмеливался держать ее долее у себя и – сразу как получил совет волхователя – представил книгу взорам людей, бывших в городе (35), описав им, что с ним произошло. После того, как все сказали, что не знают, что посоветовать ему в этом деле, но сами весьма боятся взять оную книгу и держать у себя в доме, муж сей – так как его ужасала необходимость хранить ее дольше – привязал благочестивое сочинение к какому-то забору, объявив, что, кто желает, может подобрать книгу там, – тем самым он доставил Иисусу Христу желаемое удовлетворение за преступное деяние.

Книгу же эту потом взял себе один христианин, из уст которого нам и известно все описанное. Последний отличался большой верой и благочестием: живя у нас (36), он даже выучился читать псалмы по памяти без книги. Подобным же образом – кто смертью, кто заразой, кто потерей добра – были наказаны за дурные свои поступки и остальные заговорщики, так что всем стало ясно: за то, что они задумали доставить бесчестие и ограбить священника Господня и людей его, обрушилась на них суровая кара Господа нашего Иисуса Христа.

19. После этих событий в тамошних краях почти семь лет не было священников (37). Весьма опечалившись из-за этого и сопереживая духовному сыну (38) своему Херигарию, господин и пастырь наш Ансгарий не мог допустить, чтобы погибли насажденные в Свеонии ростки веры христианской, и послал в те края одного отшельника по имени Ардгарий (39), наказав ему действовать заодно с Херигарием. Итак, когда Ардгарий прибыл в Свеонию, он был любезно принят Херигарием и находившимися там христианами, вызвав своим приездом их великую радость. И почали они, как решили, благоговейно искать прибыли Господу и с радостной душой оберегали они обычай христианский. И никто из неверующих не осмеливался противодействовать их проповеди, ибо дрожащими душами все помнили, как были наказаны те, кто [раньше] изгнал из здешней земли рабов Божьих.

По предложению упомянутого Херигария и в соответствии с желанием и с позволения правившего в то время короля (40) таинства Божьи стали отправляться открыто. Итак, благочестивый муж Херигарий, когда в Свеонии не было священнослужителей, претерпел много поношений от неверующих, однако изъявлением благодати Божьей по его просьбам проявлялись свидетельства истинной веры через знамения небесные. Из них, как обещали, мы упомянем здесь некоторые, дабы показать неколебимую стойкость его веры.

Как-то раз он присутствовал на одном собрании, происходившем на лугу, в месте (41), отведенном для беседы. И когда среди других речей они, [свеоны], стали хвалить своих богов, вследствие благосклонности которых были даны им многие удачи, и разными словами упрекать его в том, что он один уклоняется от соучастия во всеобщей лживой вере, он, воспылав душой, говорят, ответил им: "Коли столь велико сомнение относительно божественного величия, что это сомнение нужно наконец искоренить, испытаем чудесами, кто окажется сильнее – ваши ли многочисленные боги или мой один всемогущий Господь Иисус Христос. Вот: настало время дождя (ибо тогда близился дождь). Призовите вы имена богов ваших, дабы не омочил вас дождь, я же призову Господа моего Иисуса Христа, чтобы ни одна капля дождя не коснулась меня. И кто услышит призывающих его, тот есть Бог". И вот, так между собой договорившись, сели они, [свеоны], все с одной стороны, он же вместе с каким-то мальчиком – с другой, и каждый из них, [свеонов], начал призывать своего бога, а он призвал Господа Иисуса Христа. И сошел сильнейший дождь с неба и так омочил всех их водою, что казалось, будто их в одежде бросили в реку, и даже листва с ветвей, из которых был сделан навес, свалившись на них великим падением, обнаружила, что сие постигло их по воле Божьей. На него же и мальчика, который был с ним, не попала ни одна капля дождя. После этого при общем удивлении и замешательстве он сказал: "Теперь вы видите, кто есть Бог. Не побуждайте меня, несчастные, отказаться от Его почитания, а лучше отвратитесь от заблуждений ваших и узнайте путь истины".

Также и в другой раз случилось, что у него сильно заболело бедро (42), так что он не мог сдвинуться с места, на котором находился, если только его не несли. После того как он уже в течение долгого времени претерпевал эту муку, стали приходить к нему многие, дабы посетить его, и кто увещевал его, чтобы он для выздоровления принес жертвы богам, кто досаждал напоминаниями, что он – без бога и поэтому не наступает выздоровление. Итак, это происходило часто, а он постоянно противился их дурным предложениям и, наконец, устав от их козней, ответил им: "Я не желаю просить помощи у лживых идолов, но лишь у Господа моего Иисуса Христа, который, если захочет, может в мгновение излечить меня от моего недуга". И вот, призвав к себе своих домашних, он велел отнести его в церковь. Будучи перенесен туда, он стал в присутствии всех возносить смиренные мольбы к Господу, говоря: "Господь мой Иисус Христос, дабы узнали сии несчастные, что Ты – единственный Бог и нет другого, кроме Тебя, даруй мне, рабу Твоему, в час сей прежнее здравие тела моего, чтобы, узрев величие твое, отреклись бы недруги от заблуждений своих и обратились к имени Твоему; соверши, молю, о чем прошу я, ради имени Твоего святого, которое благословенно в веках, дабы не было смущения у верующих в Тебя, Господи". После этих слов исцелением Божьим ему было тут же даровано здоровье, так что он самостоятельно вышел из церкви и возблагодарил Бога за выздоровление свое. Исцелившись благодаря вере Христовой, привел он в смущение многих и многих неверующих.

Примерно в то же время случилось так, что какой-то король свеонов по имени Анунд (43), будучи изгнан из своего королевства, жил изгнанником у данов. Желая снова захватить свое королевство, он стал искать у них помощи, обещая, что, если они последуют за ним, они смогут получить много даров. Он предлагал им вышеупомянутый город Бирку, ибо в нем было много богатых купцов, изобилие всяческого добра и много ценного имущества. Итак, он обещал, что поведет их к этому городу, где без большого ущерба для войска они извлекут необходимую им выгоду. Даны, будучи привлечены обещанными дарами и жаждя захватить богатства, наполнили готовыми к бою людьми и отправили ему в помощь двадцать один корабль. Он же имел одиннадцать своих кораблей.

Итак, выехав из Дании, они неожиданно явились к упомянутому городу. По случайности тамошний король (44) был далеко оттуда, поэтому знатнейшие (45) и множество народу не могли объединиться. Там оставался только упоминавшийся Херигарий, префект этого места, вместе с некоторыми из купцов и народа. Оказавшись в весьма стесненном положении, они бежали в находившийся поблизости город (46) и стали обещать своим богам, а вернее бесам, многочисленные жертвы и обеты, спрашивая, помощью кого из них они спасутся в столь великой опасности.

Но поскольку этот город был не слишком укреплен, а сами они недостаточно многочисленны для того, чтобы сопротивляться, они отправили к врагам послов, предлагая руку мира. Король сказал, что для выкупа города они должны уплатить сто фунтов серебра и тогда получат мир. Они, согласно требованию, немедленно выслали просимое, которое и было принято вышеупомянутым королем. Тогда даны, которые с неудовольствием согласились на подобный договор, потому что он был заключен не так, как они желали, замыслили внезапно ворваться к ним, совершенно разграбить это место и сжечь его до основания, ведь они знали, что каждый тамошний купец имел больше, чем они получили, и никак не могли стерпеть такого коварства.

Так между собой порешив, они стали готовиться к разграблению города, в который бежали жители Бирки, и это стало известно последним. Поэтому они снова собрались вместе и, поскольку у них совсем не было сил сопротивляться, а надежды на бегство не оставалось, они стали утешать друг друга, говоря, что следует принести жертвы богам.

Вознегодовав против этого, слуга Господа Херигарий сказал: "Противны Господу жертвы и обеты ваши вместе с идолами вашими. Доколе вы будете служить бесам и к погибели вашей вгонять самих себя в нищету пустыми приношениями? Вот, принесли вы много и еще более дали обетов, а сверх того отдали сто фунтов серебра. И чего добились вы? Вот, они идут, чтобы отнять все, что вы имеете: жен и сыновей ваших уведут пленниками, город и поселение (47) спалят огнем, вас истребят мечом. И чем помогли вам идолы ваши?" На это все они, перепуганные, не зная, что делать, единодушно ответили: "Благополучие наше и решение в твоих руках, и что предложишь нам, то мы без сомнения исполним". Он же им: "Если вы хотите принести обеты, обещайте их и воздайте Господу Богу всемогущему, который правит на небесах и которому я с чистой совестью и истинной верой прислуживаю. Он – Господь всех, и по воле Его все совершается, и никто не может противостоять власти Его. Итак, если вы всем сердцем попросите Его о помощи, узнаете вы, что не откажет Он вам из своего всемогущества". Итак, получив от него совет, все единодушно и по доброй воле вышли, согласно их обыкновению, на луг и обещали за свое освобождение посвятить Господу Христу пост и раздать милостыню.

Между тем упоминавшийся король стал предлагать данам бросанием жребия разузнать, будет ли это место по воле богов ими разграблено. Он говорил: "У них много сильных и могущественных богов, там уже даже построена церковь, и многие там почитают Христа, сильнейшего из богов, и, возможно, Он каким-либо образом желает помочь верующим в него. Поэтому необходимо выяснить, будет ли нам на это божественное позволение". Даны, ибо таков у них обычай, никак не могли от этого отказаться. Итак, вопросили посредством жребиев и обнаружили, что с их удачей (48) они не смогут ничего добиться и Бог не разрешает им предать это место разграблению. Затем они вопросили, в какие края им должно отправиться, дабы приобрести себе богатство и не возвратиться домой пустыми и обманутыми тщетной надеждой. И выпал жребий, что им следует идти к какому-то городу, находящемуся далеко оттуда, в пределах славов (49). Они, то есть даны, веря, что это приказано им как бы по определению богов, ушли из упомянутого места и прямым путем поспешили к указанному городу. Напав на ничего не подозревавших и безмятежных жителей, они с помощью оружия внезапно захватили этот город и, взяв в нем добычу и много богатств, возвратились к себе.

Сам же король, который пришел к Бирке, чтобы ограбить жителей, заключил с ними мир, а серебро, недавно от них полученное, отдал назад и еще некоторое время оставался там, желая примириться со своим народом. Так благодать Божья благодаря вере раба Его Херигария освободила жителей этого места от нападения врагов и вернула им их добро.

После того как это свершилось, Херигарий публично изложил дело сие на собрании народа и, чтобы они яснее поняли, кто есть Бог, наставил их, сказав: "Увы, несчастные, поймите же наконец, что бессмысленно просить помощи у бесов, которые не могут помочь молящим. Примите веру Господа моего Иисуса Христа, который, как вы видели, истинный Бог, из милосердия своего даровавший вам облегчение, когда у вас уже не было никакой возможности для бегства. Не ищите же более почитания ложных богов и не угождайте идолам вашим напрасными жертвами. Но исповедуйте Бога, который правит всем, что есть на небесах и на земле, подчинитесь Ему и поклонитесь всемогуществу Его".

Итак, после этого он сделался еще вернее Господу, ибо вследствие частых благодеяний Его укрепилась вера Херигария. И стал он, где бы ни находился, отчасти гневными речами, отчасти убеждением публично проповедовать всем могущество Господа и благодать веры. И эту благородную борьбу он вел вплоть до конца своей жизни. И вот, завершив череду своих добрых дел, страдая от слабости, в присутствии уже упоминавшегося священника Ардгария, препорученный божественной милости, приобщившись святых даров, Херигарий счастливо почил во Христе (50). Можно было бы рассказать еще многое о твердости его веры, но, поскольку мы стремимся к краткости, этого достаточно.

20. В те же времена была среди свеонов некая весьма благочестивая женщина, которую никакие козни нечестивцев не могли отвратить от истинной веры. У нее часто была какая-нибудь нужда, и ей предлагали по их обычаю принести жертвы идолам, но она не отходила от нерушимых правил своей веры, говоря, что бессмысленно просить помощи у лживых изображений, многочисленных и глухих, и что ей кажется отвратительным снова обратиться к тем, от кого она отреклась при крещении, и нарушить обещание, данное Христу. Она говорила: "Если дурно обманывать людей, насколько более дурно Бога? И если среди людей хорошо сохранять верность слову, насколько более следует не смешивать ложного с истинным и быть твердым тому, кто принял веру Господа. Господь мой Иисус Христос всемогущ. Он, если я буду упорной в вере Его, может волею своей даровать мне и здоровье, и любое добро, в котором нуждаюсь".

Итак, эта благочестивая женщина по имени Фридеборг (51) проводила дни жизни своей вплоть до старости в добродетельной жизни и похвальной твердости веры. И когда она уже решила, что приблизился день ее смерти, в Свеонии после отъезда Гаутберта не было ни одного священника. Она же желала причаститься и, услыхав, что в их краях были путевые запасы христиан, велела купить из них и отлить в небольшой сосуд вина и наказала своей дочери, также весьма благочестивой, чтобы, когда настанет ее последний час, та – поскольку тогда не будет возможности причаститься – накапала бы ей в рот этого вина, дабы хоть так препоручить мать милосердию Божьему. Итак, это вино хранилось у нее почти три года, но случилось так, что туда приехал упоминавшийся священник Ардгарий. Когда он находился в тех краях, она, покуда были силы, проявляла свое благочестие, часто посещая его святые мессы и учительные проповеди. Между тем ее охватила слабость, и она стала терять силы. И вот, беспокоясь о своей смерти, она велела призвать к себе упоминавшегося пресвитера и, приняв из его рук желаемое вино, счастливо отошла к Господу

Она всегда раздавала милостыню, ибо в земной своей жизни была богата добром, и поэтому поручила упоминавшейся дочери своей по имени Катла (52), чтобы та после ухода матери из этого мира все, что у нее было, раздала бедным. Она сказала: "Поскольку здесь недостаточно бедных, после моей смерти, когда тебе представится первая возможность, продай все, что не раздашь здесь, возьми с собой серебро и иди в Дорестад (53). Там много церквей, священников и клириков, там множество нуждающихся; придя туда, найди там верующих, которые научат тебя, каким образом распорядиться деньгами, и для исцеления души моей раздай все".

Итак, после смерти матери дочь охотно исполнила то, что она повелела. Отправившись в путь, дочь прибыла в Дорестад, где спросила благочестивых женщин, которые обходили вместе с ней святые места, и те научили ее, что и кому следует раздать.

И когда в один из дней они обходили святые места, раздавая серебро, и половина уже была роздана, она сказала своим спутницам: "Мы уже утомились, будет лучше, если мы купим вина, чтобы восстановить силы, и тогда доведем до конца начатое". И вот, потратив на это четыре денария, они восстановили силы и окончили начатое.

Когда они закончили, она вернулась в свой госпиций (54) и положила мешок, в котором было серебро, в какое-то пустое место. Но даром щедрости небесной, снова придя в это место, она обнаружила его полным, как был раньше. Приведенная в изумление подобным чудом, она призвала к себе благочестивых женщин, которые перед тем ходили с ней, и показала, что с ней произошло. В их присутствии она пересчитала содержимое мешка и обнаружила, что в нем было столько же денег, сколько она привезла, за вычетом четырех денариев.

Итак, по совету своих спутниц, она отправилась к наиболее уважаемым, как казалось, священникам и рассказала им о случившемся. Они же восхвалили благодать Божью за такое Его благодеяние и объяснили, что Господь вернул ей деньги за ее труд и благое намерение. Они сказали: "Поскольку ты послушалась своей матери и сохранила нерушимую верность ей, взяв на себя труд совершить такой путь и охотно раздав ее милостыню, Господь, дарующий всяческое благо, в награду и в помощь нужде твоей дал тебе сие. Ибо Он всемогущ и, имея все, не нуждается ни в чем (55). И все, что во имя Его раздается на нужды бедных и рабов Его верующими в Него, возместит Он в царствии небесном. А дабы ты никоим образом не сомневалась, что это так, и дабы не раскаялась в том, что раздала имущество, Господь удостоил тебя, подтвердив это чудом. По этому знаку твердо уверься, что мать твоя спасена Господом. Наставленная чудом сим, не бойся раздавать свое добро во имя Христа, зная, что Господь воздаст тебе это на небесах. Итак, сие есть дар тебе от Бога, и, как хочешь, так по своему решению и распорядись этим. А то, что ты потратила на себя, Он не пожелал тебе вернуть, ибо в милости своей Он возвращает только то, что было роздано во имя любви к Нему нищим Его".

Итак, после смерти вышеупоминавшегося мужа Херигария священник Ардгарий из любви к уединенной жизни, которую он вел раньше, уехал из тех краев и возвратился в место свое. Таким образом, находящиеся там христиане снова лишились священнослужителя. Это было ясным свидетельством того, что упомянутый отшельник Ардгарий отправился в Свеонию для укрепления веры мужа Херигария и упоминавшейся женщины, дабы при смерти их он препоручил их души божественному милосердию и, как они благочестиво желали, дал им в последний раз причаститься святых таинств.

25. А между тем господин и отец наш Ансгарий, весьма сострадая племени свеонов из-за того, что они в то время были лишены присутствия епископа, стал просить упомянутого короля Эрика (56), который был ему очень дружествен, чтобы тот помог ему посетить пределы тамошнего королевства. Эрик принял эту его просьбу весьма благосклонно, пообещав так во всем и поступить (57).

Итак, наш господин епископ стал обсуждать это с самим епископом Гаутбертом (58), говоря, что необходимо снова проверить, не позволит ли случайно этот народ, волею небесной переубежденный, находиться среди себя священникам, дабы вера Христова, начало которой в тех краях уже было положено, не погибла бы каким-либо образом вследствие их пренебрежения. Упомянутый епископ Гаутберт, он же Симон, ответил, что, будучи изгнан оттуда, не дерзнет опять возвратиться в это место и что дело сие совсем не сможет принести пользы, а даже будет более опасным, если свеоны, вспомнив прежнее, снова поднимут из-за него какой-нибудь мятеж. Гаутберт сказал, что ему представляется более правильным, чтобы туда отправился тот, кто первоначально получил это назначение и был там радушно принят. Сам же он пошлет с ним своего племянника, который, если в тех краях предоставится возможность для проповеди, останется там и займет должность священника.

Затем, так между собой об этом договорившись, они явились к всемилостивому королю Людовику и рассказали ему о своем намерении, прося его позволения на то, чтобы так поступить. Людовик спросил, единодушны ли они в этом желании, на что получил такой ответ достопочтенного епископа Гаутберта: "В служении Богу мы всегда были и есть единодушны, и жаждем поступить так по взаимному согласию". Итак, светлейший король, всегда ревностный в том, что касается Господа, в соответствии с их совместным решением во имя Христа возложил эту миссию на нашего благочестивого пастыря, а со своей стороны, так же, как делал его отец, дал Ансгарию грамоту (59) к королю свеонов...

26. Итак, когда он собрался предпринять путешествие (60), Ансгарий имел при себе посланца, равно как и повеление уже упоминавшегося короля Эрика. Последний, со своей стороны, велел сообщить королю свеонов по имени Олаф (61) следующее: "Раб Божий, который, будучи послан из страны короля Людовика, пересек пределы моего королевства, хорошо мне известен, и я никогда в своей жизни не видел столь прекрасного человека и не разу не встречал у кого-либо из смертных такой веры, как у него. Поэтому, зная его святую добродетель, я позволял ему в моем королевстве делать все, что он хотел на пользу вере христианской, и прошу тебя, чтобы ты точно так же разрешил ему, как он пожелает, установить почитание Христа в своем королевстве, ибо он не хочет совершить ничего иного, кроме того, что будет добром и благом".

Итак, отправившись в намеченный путь, после приблизительно двадцати дней плавания Ансгарий прибыл в Бирку, где обнаружил короля и множество народу, пребывавшего в плену глубоких заблуждений. Кознями дьявола, заранее знавшего о приезде святого мужа, случилось в это время так, что пришел в Бирку некто и сказал, что он был на собрании богов, которые, как считалось, владели тамошним краем, и послан от них, чтобы сообщить королю и народу следующее:

"Мы (62) в течение долгого времени были к вам благосклонны, и вы долгое время с нашей помощью хранили землю, на которой обитаете, в великом изобилии, мире и процветании. Вы отплачивали нам положенными жертвами и обетами, и дары ваши были нам угодны. Ныне же вы лишили нас обычных жертв и реже даете добровольные обеты и, что всего более нас раздражает, стали почитать, кроме нас, другого Бога. Итак, если вы желаете умилостивить нас, верните нам недоданные жертвы и принесите великие обеты, а почитание иного Бога, который наущает вас против нас, не допускайте и службу ему не отправляйте. И коли вы хотите иметь много богов, а нас вам недостаточно, мы единодушно принимаем в наш сонм вашего бывшего короля Эрика (63), дабы стал одним из богов".

Публичное оглашение сего, совершенное по поручению дьявола, привело перед приездом епископа все умы в замешательство, заблуждение великое и беспокойство смутили сердца людские. Было устроено святилище в честь вышеупомянутого уже умершего короля, и ему стали возносить жертвы и давать обеты как богу. Итак, прибыв туда, епископ начал спрашивать у своих друзей, которых некогда знал в этом месте, каким образом можно переменить мнение короля об этом предмете. Все, говоря о совершенной напрасности его стараний, отвечали, что его миссия, таким образом, никак не может удаться, но что, если у него есть какие-нибудь ценности, он должен их отдать для того, чтобы уйти оттуда целым. Он же им: "Я не намерен давать что-либо для того, чтобы выкупить свою жизнь, ибо, если так предрешил Господь мой, я готов за имя его здесь и принять муки, и смерть претерпеть (64)".

Итак, из-за этого епископ находился в большом беспокойстве, пока наконец, приняв решение, не пригласил короля в свой госпиций. Устроив ему пир, Ансгарий поднес ему, какие мог, дары и вручил грамоты своей миссии. Цель его приезда была известна королю и раньше через посланца короля Эрика и через прихожан епископа, остававшихся в Свеонии. Итак, довольный как доброжелательностью и уважением епископа, так и поднесенными дарами, король благосклонно ответил, что ему угодно то, что предложил епископ. "Прежде, – сказал он, – здесь были клирики, которых изгнали отсюда не по приказу короля, а вследствие народного бунта. Поэтому и я не смогу и не осмелюсь утвердить эту вашу миссию, прежде чем посредством жребия спрошу совета у наших богов, а также узнаю на этот счет волю народа. Пусть твой посланник будет рядом со мной на народном собрании, и я скажу о тебе народу. И если при благоприятном ответе богов они согласятся с твоим желанием, и ты сможешь достичь того, о чем просил, равно как и в том случае, если это не удастся, я дам тебе знать". Ибо таков у них обычай, что любое общественное дело более зависит от единодушной воли народа, чем от королевской власти.

Итак, наш благочестивый пастырь, получив ответ короля, обратил всего себя к Господу в убежище, посвятив себя посту и молитвам и в скорби и муке сердца унижая себя перед Господом.

27. Он пребывал в горести и скорби, и вот, в один из дней, когда приблизился срок народного собрания, между святых месс, в то время как священник, предстоя у алтаря, отправлял святые таинства, ему, распростертому на земле, было даровано небесное откровение. Весьма обнадеженный даром Святого духа и укрепленный в душе твердостью великой, познал епископ, что все ему удастся так, как он хочет. Поэтому после мессы он сказал священнику (65), с которым находился в близкой дружбе, что им не следует испытывать страха, ибо с ними благодать Божья. Будучи спрошен, как он узнал это, епископ ответил, что ему было божественное откровение. И увидел брат сей просветление духа его, ибо и прежде по многим признакам понял он, что епископу подобным образом было даровано божественное утешение. Исход дела вскоре подтвердил его уверенность.

Итак, король, собрав сначала своих знатнейших (66), стал говорить с ними о миссии отца нашего. Они постановили, что следует выяснить посредством жребия, какова на этот счет воля богов. Итак, согласно их обычаю, они вышли на луг и бросили жребий. И выпал жребий положить по воле Божьей в тех краях основание веры христианской. Один из знати (67) – друг епископа – немедленно объявил ему это и, дабы тот успокоился, наставлял его, говоря: "Укрепись и будь мужествен, ибо Господь содействует твоему желанию и миссии". Итак, епископ, радуясь приобретенной его душой уверенности, возликовал в Господе.

Затем, когда пришел день народного собрания, которое происходит в вышеупомянутом городе Бирке, по тамошнему обыкновению король через глашатых сообщил народу об их миссии. Услышав об этом, свеоны, будучи уже прежде введены в заблуждение, стали протестовать и волноваться.

И вот, когда все зашумели, встал среди народа один человек пожилых лет и сказал: "Слушайте меня король и люди. Относительно почитания этого Бога многим из нас уже хорошо известно то, что он может оказать большую помощь верующим в него. Ибо многие из нас уже часто испытывали это как в опасностях на море, так и в других различных нуждах. Почему, в таком случае, мы отказываемся от того, что, как мы знаем, необходимо нам и полезно? Ведь некоторые из нас по временам ездили в Дорестад и по доброй воле принимали закон этой веры, считая это для себя полезным. Ныне же появилось много трудностей, и этот путь стал для нас весьма опасен вследствие нападений пиратов. Почему же мы не принимаем то, что нам здесь сейчас предлагают, хотя раньше беспокойно искали того же самого столь далеко, и почему, зная на примере многих наших пользу от благосклонности этого бога, добровольно не соглашаемся, чтобы с нами оставались слуги его? Обдумайте, люди, ваше намерение и не отвергайте собственной выгоды. Ибо, когда мы не можем умилостивить наших богов, хорошо заручиться расположением этого Бога, который всегда и во всем может и желает помочь взывающим к нему".

После такой речи все множество народа стало единодушным, и было решено оставить при себе священников, дабы они без противодействия отправляли среди них, какие могут, таинства Христовы. Итак, король, вернувшись с народного собрания, тотчас отправил вместе с посланным епископа своего вестника, поручив передать, что единодушное решение народа было в пользу его желания и что сам он очень этим доволен, но не может дать епископу полного позволения до тех пор, пока не известит об этом же на еще одном народном собрании, которое должно состояться в другой части его королевства, обитающих там людей (68).

Тогда доброй памяти отец наш, ища себе обычной помощи, стал неусыпно взывать к божественному милосердию. И вот, когда настало время народного собрания, король через глашатых сообщил о миссии епископа, и все остальное было произнесено и совершено так же, как на предыдущем собрании. Волей божественного провидения сердца были настроены так, что все похвалили решение предыдущего народного собрания и изъявили всяческое желание также его одобрить.

28. После этого король призвал к себе епископа и рассказал ему, что произошло. Итак, по всеобщему единодушному желанию и согласию король постановил, чтобы в Свеонии строились церкви, жили священнослужители, и всякий желающий из народа без противодействия мог быть христианином.

Господин же и пастырь наш передал на руки королю упоминавшегося племянника достопочтенного епископа Гаутберта по имени Эримберт (69), дабы последний, подкрепленный помощью и защитой короля, отправлял бы там святые таинства. Король даровал ему один дом в вышеупомянутом городе для устройства оратория (70), а епископ купил другой дом для обитания пресвитера. Король, оказав гостеприимство и благосклонность епископу, также всячески обещал оставаться верным христианству (71). Итак, после того как благодатью Божьей все обернулось к лучшему, епископ возвратился к себе.

30. Представляется также, что нельзя опустить того, как после его отъезда открылась вышеупомянутым свеонам сила Господа. Власти свеонов издавна подчинялось некое племя, обитавшее далеко от них и называвшееся куры (72). Но вот уже в течение долгого времени куры бунтовали и не признавали их власть. Зная об этом, даны в то время, когда епископ уже прибыл в Свеонию (73), собрав множество кораблей, отправились в тамошнюю страну, желая разграбить добро ее жителей и подчинить их себе. В этом государстве было пять городов.

Итак, жившие там люди, узнав об их приходе, собрались вместе и стали мужественно бороться и защищаться. Одержав победу и уничтожив в резне половину данов, они разграбили половину их кораблей, захватив у них золото, серебро и много другой добычи.

Услыхав об этом, вышеупомянутый король Олаф и народ свеонов, желая стяжать себе имя тех, кому удалось совершить то, чего не сделали даны, тем более что раньше куры подчинялись им, собрали бесчисленное войско и явились в тамошние края. Сначала они неожиданно подошли к некоему городу их государства, называемому Сеебург (74), в котором находились семь тысяч воинов (75), и, совершенно опустошив и разграбив, подожгли его.

Оттуда ободренные духом, оставив корабли, они за пять дней с свирепыми сердцами поспешно прибыли к другому тамошнему городу, который звался Апулия (76). Было же в этом городе пятнадцать тысяч бойцов. Итак, когда они подошли к городу, жители заперлись в нем. Они стали осаждать город снаружи, те мужественно защищать его изнутри; они гнали их внутрь, те отбрасывали их наружу. Так прошло восемь дней. Всякий день с утра до вечера усердствовали враги в битве, и многие с обеих сторон пали, однако ни те, ни другие не могли добиться победы. И вот, на девятый день народ свеонов, утомленный столь долгой борьбой, начал изнемогать и с испугом и дрожью в сердце помышлять лишь о том, как бежать оттуда, говоря: "Здесь нам не будет удачи, а корабли наши далеко". Ибо, как мы говорили выше, путь до гавани, в которой стояли их корабли, составлял пять дней. И когда они, приведенные в чрезвычайное замешательство, совершенно не знали, что им делать, было решено выяснить посредством жребия, кто из их богов желает им помочь, дабы они либо победили, либо ушли оттуда живыми. И вот, бросив жребий, они не смогли отыскать никого из богов, кто бы хотел оказать им помощь. Когда об этом было объявлено в народе, в лагере раздались громкие стоны и вопли, и оставило свеонов всякое мужество. Они говорили: "Что делать нам, несчастным? Боги отвернулись от нас, и никто из них не помощник нам. Куда убежим мы? Вот, корабли наши далеко, и когда мы будем бежать, враги, преследуя нас, совершенно нас истребят. На что надеяться нам?"

И когда они оказались в таком тяжелом положении, некоторые из купцов, помнившие обычай учения епископа, стали говорить им: "Бог христиан очень часто помогает взывающим к Нему, Он – могущественнейший в подмоге. Узнаем же, желает ли Он быть с нами, и обещаем ему, что весьма охотно дадим угодные ему обеты". Итак, после всеобщей смиренной просьбы был брошен жребий, обнаруживший, что Христу угодно им помочь. После того как это было публично всем объявлено, все сердца вдруг укрепились, так что свеоны бесстрашно возжелали немедленно пойти на приступ города, говоря: "Чего нам теперь опасаться и чего бояться? С нами Христос. Так будем биться и мужественно бороться, и ничто не сможет нам противостоять; не уйдет от нас эта победа, ибо нам помощником могущественнейший из богов". Все они, собравшись вместе, с радостным и укрепленным духом бросились на завоевание города.

Когда же они окружили город и хотели начать битву, те, кто находился внутри, решили начать переговоры о выдаче откупа. Король свеонов согласился на это, и они тотчас это и сделали: "Мир уже угоден нам больше, чем война, и мы желаем заключить с вами договор. Прежде всего, мы даем вам в залог мира то золото и оружие, которые мы приобрели в прошлом году в качестве добычи у данов. Затем, за каждого человека, находящегося в городе, мы даем полфунта серебра. Мы будем выплачивать вам дань больше той, что платили раньше, дадим заложников и желаем отныне, как и прежде, подчиняться вам и покорно пребывать под вашей властью".

Однако, после того как [осажденные] это предложили, души молодых людей не могли сразу успокоиться, но сделались еще более возбуждены, и они, неустрашимые, хотели биться, говоря, что силой оружия возьмут город и разграбят все, что там есть, а жителей уведут пленниками. Но король и знатнейшие, последовав более здравому совету, приняли условия осажденных и заключили договор. Взяв бесчисленные богатства и тридцать заложников, они с весельем возвратились к себе.

После того как между ними был заключен мир, свеоны сразу же стали всеми силами восхвалять всемогущество Господа нашего Христа и величие Его, провозглашая, что Он истинно величайший из всех богов. Они стали с рвением выяснять, каким обетом угодить тому Богу, с чьей помощью они одержали столь значительную победу. Будучи научены бывшими с ними купцами-христианами, они дали угодный Господу Христу обет поститься, дабы, вернувшись к себе, после того как они пробудут дома семь дней, следующие семь дней все они будут воздерживаться от мяса, а после этого, по прошествии сорока дней, они с общего согласия также будут предаваться воздержанию от мяса следующие сорок дней. Это и было совершено. И все, кто был в походе, весьма охотно исполнили это постановление.

Многие же из благоговения и любви к Христу начали соблюдать посты, которых придерживаются христиане, раздавать милостыню и помогать бедным, ибо это приятно Христу.

Итак, при общей благосклонности вышеупомянутый священник Эримберт свободно совершал среди свеонов то, что относилось к делам Господа, и с этого времени благодаря своему благочестию без какого-либо противодействия – притом, что все восхваляли силу Христа, – получил в тех краях прибавление к почитающим Господа.

33. Упоминавшийся достопочтенный епископ Гаутберт послал в племя свеонов некоего пресвитера по имени Ансфрид (77), который происходил из данов и был введен в служение Господу Эбоном. Когда Ансфрид прибыл в те края, вышеупомянутый священник Эримберт вернулся оттуда, Ансфрид же при всеобщем одобрении оставался там три года или даже больше (78). Узнав о смерти Гаутберта, он также вернулся оттуда, жил у нас некоторое время, пока не умер, будучи охвачен злым недугом, отягченным скорбью.

После этого епископ, который не мог допустить, чтобы погибли насажденные в Свеонии ростки христианской веры, решил отправить туда своего пресвитера по имени Рагенберт (79). Последний вполне подходил для этого, а также сам весьма желал совершить такую поездку, но когда он направлялся в упоминавшуюся гавань Шлезвиг, где стояли корабли купцов, которые намеревались плыть вместе с ним, дьявольскими ухищрениями он был захвачен коварными разбойниками-данами, лишен того, что имел, и в день успения святой Марии (80), осуществляя благое намерение, счастливо умер.

Свершившееся поразило душу епископа печалью великой, но он, тем не менее, никоим образом не мог отказаться от своего намерения. И вскоре после этого поручил дело сие пресвитеру по имени Римберт (81), также происходившему из племени данов. Когда последний во имя Христа был отправлен в тамошние края, его радушно приняли король и народ, и благодатью Божьей он до сих пор (82) свободно отправляет среди свеонов святые таинства.

ОГЛАВЛЕНИЕ