|
А. А. ХЛЕВОВ. ПРЕДВЕСТНИКИ ВИКИНГОВ ВТОРАЯ РЕАЛЬНОСТЬ О возможности реконструкции северной мифологии Величественный и мрачноватый чертог древнескандинавской мифологии, который порой является эталоном при исследовании мифологии европейских народов вообще, известен нам в достаточно поздней фиксации. Наиболее "незамутненный" источник – "Старшая Эдда" – записан во второй половине XIII в. Первоначальные попытки первооткрывателей текста, в частности, Бриньольва Свейнссона в середине XVII в., связать вновь обретенный кодекс с именем полулегендарного чернокнижника и мудреца Сэмунда Сигфуссона (1056-1133) оказались достаточно наивными уже для ближайших потомков исследователя. Таким образом, удревнение текста на полторы-две сотни лет не состоялось. Впрочем, это не играло решающей роли – конец XIII столетия был почти так же далек от истинного язычества, как и начало XII в. Вернее сказать, пережитки язычества были примерно одинаково жизнеспособны как в ту, так и в другую эпохи. Учитывая, что запись осуществлялась в Исландии, отличавшейся повышенной веротерпимостью и традиционно бережным отношением к собственному духовному наследию, можно вполне доверять духу и букве дошедших до нас песен: влияние христианского мировоззрения, видимо, в последнюю очередь могло исходить от переписчика, фиксировавшего лишь то, что уже сплавилось в народном сознании и органично вошло в песенный строй. Гораздо более существенным является наличие лакун в рукописи. Общепризнан разрыв в тексте, где не хватает, судя по всему, целой тетради из 8 листов (между четвертой и пятой тетрадями кодекса) что на общем фоне 45-листовой рукописи представляет собой существенную потерю (107; 663). Утрачена, таким образом, одна седьмая часть текста. К тому же мы не можем, естественно, утверждать, что в кодекс попало все наследие мифологического и героического песенного творчества древних скандинавов. Очевидно, что перед нами отпечаток некоего набора достаточно популярных сюжетов и произведений, имевших активное хождение среди исландцев еще в XIII столетии, своего рода этнографическая запись, подвергшаяся минимальной редакции писца. За века, прошедшие со времени торжества религии асов, что-то могло забыться и потерять актуальность, и если безвестный собиратель и знал другие песни или речи, то попросту мог их проигнорировать при составлении текста, сочтя маловажными. Понятно, что, заявляя об этом, мы берем на себя большую ответственность, однако не исключено, что переписчик все же лишил нас возможности прояснить какие-то детали или целые сюжеты северной мифологии. Это не лишает известное нам большой внутренней цельности, и логики, но лишь заставляет еще раз задуматься о том, что все предлагаемые нами конструкции в определенной степени условны. Впрочем, изменить источниковедческую ситуацию мы в данном случае бессильны. Второй "столп" скандинавского религиоведения – "Младшая Эдда" Снорри Стурлусона (1178-1241), написанная им в 1222-1225 гг. (110; 5-6). Будучи вполне авторским художественным произведением, она дает нам достаточно упорядоченную и систематизированную конструкцию древнесеверной мифологии именно как определенной системы (111; 196-208). Необходимо, однако, учитывать то обстоятельство, что мифология, являющаяся первостепенной по значимости в данном произведении для наших современников, самому Снорри была необходима скорее как иллюстративный ряд и литературно обработанный справочник к учебнику скальдического мастерства – второй части книги, написанной ранее первой. В силу этого отбор фактов и персонажей, полнота раскрываемых коллизий, которые происходили с обитателями Асгарда и их противниками, всецело остаются на совести автора и опять-таки не являются слепком какой-либо жестко устоявшейся традиции. Могло быть с богами так, а впрочем, люди говорят и по-другому... У Одина есть такие-то и такие-то имена, а еще его можно назвать и так... По существу, это сборник примеров в своего рода катехизической форме вопросов и ответов, который по определению не может быть исчерпывающим. При этом, несомненно, это то лучшее, чем мы располагаем. Весьма точна в этом смысле характеристика "Младшей Эдды", данная ее известнейшим исландским исследователем Сигурдуром Нурдалем: "Хотя языческое мировоззрение не полностью раскрывается в ней, в большей цельности его не найти ни в каком другом произведении" (193; 128). Третьим в ряду этих источников необходимо назвать "Сагу об Инглингах" все того же Снорри. Будучи королевской сагой, то есть произведением историческим, в своей начальной части рассказывающей о незапамятных с точки зрения средневекового скандинава временах, она повествует о первых конунгах, впоследствии ставших богами, а также дает ценнейший материал о ранних формах скандинавского язычества. Материал, который, впрочем, весьма сложно отделить от последующих напластований. Наконец, четвертым важнейшим источником являются "Деяния датчан" Саксона Грамматика. Причудливо порой перемешанные в этом произведении факты реальной истории, вымысел автора и мифологические ссылки создают весьма причудливую, но все же информативную картину. Остальные сведения, доставляемые нам как письменными источниками (в частности, родовыми, королевскими и прочими сагами), археологией, рунологией, топонимикой и т.д., по преимуществу не образуют самостоятельной четкой картины, оставаясь иллюстрацией, подтверждением или корректирующим фактором картины письменных источников. Иными словами, скандинавская мифология, основанная исключительно на письменном материале, была бы для нас пусть и несколько более темной, но все же вполне стройной системой. Сопоставление же и изучение многочисленных культовых находок, географических карт с локализованными на них именами богов и т. п., при отсутствии, скажем, той и другой Эдды, было бы фатально разочаровывающим и мало что дало в понимании истинной картины верований скандинавов в частности и германцев вообще.
|
|
