* * *

Начнем с исследования дистрибуции хендингов в раннем скальдическом стихе. Традиционно принято считать, что первоначально у ранних скальдов в нечетных кратких строках рифма встречается редко, в четных же строках, завершающих метрический период, она встречается почти всегда, однако обычно – в форме простого консонанса" (79). "Принципиальное различие между skothending и aðalhending, – пишет А.Эдзарди, – делается заметным и проводится последовательно лишь постепенно; очевидно, в первое время скальды не стремились выдержать этого различия: рифмовали, как умели, иногда более, иногда менее точно, и только поздние скальды воспользовались появившейся возможностью осложнить свою метрическую систему" (80).

Эта, вполне справедливая по существу, точка зрения нуждается в уточнении, так как отражает не столько искусство древнейших известных нам скальдов, сколько стилизованную и упрощенную картину, как ее рисует Снорри Стурлусон в комментариях к сочиненным им самим висам, где он подражает ранним образцам скальдического искусства. В разделах 55-58 "Перечня размеров" Снорри приводит три висы, которые должны, по его замыслу, иллюстрировать размеры древних скальдов: Рагнара Кожаные Штаны, Эгиля и Торф-Эйнара, и снабжает их следующими пояснениями: "...здесь в первой и третьей строке хендинга нет, а во второй и четвертой стоит адальхендинг" (81) (в размере Эгиля и Рагнара) или скотхендинг (в размере Торф-Эйнара). Можно предположить, что для самого Снорри источником стилизации послужил строфический вариант, употребленный оркнейским ярлом Рёгнвальдом Кали в "Ключе размеров" (Háttalykill), – так называемый munnv o rp (букв, "сорвавшийся с уст" от munn – "рот" и verpa – "бросать"), для которого характерно отсутствие хендингов в нечетных кратких строках и консонанс – в четных строках. Вероятно, этот размер, не сохранившийся в историческое время нигде, кроме Оркнейских островов (его использовали только оркнейские скальды Бьярни и Торф-Эйнар) (82), представляет собой древнюю форму дротткветта (83) и, таким образом, дает возможность реконструировать простейшие виды хендингов в доисторический период.

Обращение к наиболее древней дошедшей до нас скальдической поэзии показывает, что в действительности даже в стихе первых скальдов система хендингов значительно сложнее той, которую описывают ярл Рёгнвальд и Снорри в своих поэтиках. Уже у Браги, первого скальда, известного нам по имени, – автора "Драпы о Рагнаре" и отдельных вис (первая половина IX в.), 8 фьордунгов из 65 сохранившихся полностью соответствуют сформировавшемуся в классическом стихе канону рифм: консонанс – в нечетных строках, полная рифма – в четных. Четные строки в поэзии Браги оформлены значительно строже нечетных: 38 из 65 таких строк содержат полную рифму, 25 – консонанс, и лишь в 2 строках рифмы нет. Для нечетных строк характерно больше отклонений от канонической системы хендингов: 31 раз в них используется консонанс, 2 раза – полная рифма, в 32 случаях рифма вообще отсутствует. Подавляющее большинство строк без рифмы (28 из 34) приходится у Браги на так называемые отдельные висы (lausavísur), а не на "Драпу о Рагнаре". Очевидно, это различие связано с тем, что драпа (см. подробно ниже) представляла собой максимально конвенциональную "парадную" форму, сочинение которой было направлено на выявление мастерства скальда, не остающегося невознагражденным тем, в честь кого создавалась прославляющая его поэма. В отличие от драпы отдельная виса, сочиняемая на случай, допускала большую свободу и даже разнообразные отклонения от скальдических канонов.

Другой ранний скальд, Тьодольв из Хвинира (вторая половина IX в.) – автор щитовой драпы "Хаустлёнг" и "Перечня Инглингов", употребляет дротткветт, еще более жестко регламентированный, чем у Браги. Из 158 строк драпы "Хаустлёнг" лишь 20 не содержат рифмы, причем все эти строки нечетные (3/1, 11/3, 13/5, 17/7, 18/7, 20/7 и др.). Во всех четных строках этой драпы применяется рифма: в 5 случаях это консонанс, в остальных – полные созвучия.

На основании сказанного можно предположить, что в поэзии скальдов IX в. основное противопоставление скотхендинг – адальхендинг уже сложилось; его дистрибуция в четных и нечетных строках также намечена, однако в последних допускается больше отклонений, чем в первых. Сравнение Браги с Тьодольвом ясно показывает тенденцию в развитии хендингов: у Браги почти 50% всех нечетных строк не имеют рифмы, у Тьодольва – лишь 25%. В целом в скальдической поэзии IX-X вв. рифмы отсутствуют в 157 нечетных строках, а в стихах первой половины XI в. – только в 61 строке. Таким образом, известное "несовершенство" искусства ранних скальдов состоит лишь в уровне канонизованности основных типов рифмы.

Отмеченное в описании поэтической техники Браги различие между драпами, с одной стороны, и отдельными висами, для которых характерно наибольшее число дефектных строк, с другой, сохраняется и в более позднее время. Из двухсот нечетных строк без рифмы, встречающихся в скальдическом стихе на протяжении IX-X вв., лишь 58 строк приходится на драпы и флокки, а остальные 162 – на отдельные висы (84). Более подробное соотношение нерифмованных нечетных строк в отдельных висах и драпах может быть показано с помощью следующей, построенной по хронологическому принципу, схемы:

число нечетных строк без хендингов

Драпы и флокки		Отдельные висы
900-1000 гг.	45	до X в.	112
1000-1040 гг.	9	990-1020 гг.	39
1040-1080 гг.	4	1030-1050 гг.	9

Приведенные цифры свидетельствуют, что число нечетных строк без рифмы и в драпах, и в отдельных висах сокращается от века к веку до тех пор, пока в конце XI в., когда канон рифм складывается окончательно, нерифмованные строки не перестают встречаться совсем.

Наличие дефектных строк в скальдических стихах, в особенности у ранних поэтов, может объясняться не только несовершенством канона, но и плохой передачей текста (85). В наши задачи, однако, не входит восстановление "оригинального" текста скальдических строф, которому начиная с прошлого века посвящалось много трудов, таких, например, как монография Б.Кале о рифме скальдов. В этом исследовании утверждается, что все без исключения строки дротткветга без рифмы или четные строки со скотхендингом следует рассматривать как испорченные при записи. Считается даже, что, произведя определенные изменения, можно восстановить их первоначальную утраченную форму (86).

Если объяснять отсутствие и дефекты хендингов плохой сохранностью текста или ошибками, сделанными при записи (писцы, как известно, часто заменяли редкие и непонятные им слова более употребительными), то естественно ожидать, что и в четных, и в нечетных строках число отклонений от канона будет примерно одинаковым. Тем не менее, как было показано на примере стихов первых скальдов Браги и Тьодольва, четные строки обычно содержат рифму, в то время как нечетные строки не всегда отвечают требованиям того канона, который складывается в классической поэзии скальдов. Следовательно, не отрицая того, что сохранившиеся рифмы позволяют восстановить неадекватно переданные созвучия или текст висы, мы будем стремиться описать становление и развитие канона хендингов.

Как уже говорилось, эволюция канона хендингов происходит в сторону постепенной регламентации, причем ранее всего рифма канонизуется в четных строках. Полная рифма (адальхендинг) прежде всего закрепляется в четвертой строке висы, что связано с большей регулярностью построения второй половины хельминга (см. об этом ниже). В нечетных кратких строках рифма или совсем отсутствует (дольше всего нерифмованные нечетные строки сохраняются в начале хельмингов – соответственно в первой и в пятой краткой строках), или имеет вид консонанса, в более редких случаях в них содержится полная рифма. Таким образом, для раннего скальдического стиха основное противопоставление составляет преобладающий в четных строках адальхендинг (отмеченная позиция) и факультативная рифма в нечетных строках (неотмеченная позиция), при этом факультативно как наличие рифмы, так и ее качество.

Употребление полной рифмы в нечетных строках – одно из наиболее характерных отклонений ранней скальдической поэзии от канона хендингов, сложившегося в классическом стихе (87). Скальды IX-X вв. (Тьодольв из Хвинира, Эйвинд Погубитель Скальдов, Эйнар Звон Весов, Халльфред Трудный Скальд) используют адальхендинг в нечетных строках в 12% случаев (42 примера на 354 строки). От века к веку применение полной рифмы в нечетных строках становится все более редким (см. график 1). У скальдов XI в. (Сигвата Тордарсона и Тьодольва Арнорссона) мы находим лишь 3% подобной рифмы (49 примеров на 1448 строк), а у скальда XIV в. Эйстейна Асгримссона почти не встречается рифма этого вида (всего 3 примера в 768 строках, т.е. 0,39%).

Таким образом, уже к XI в. в основном складывается канон рифм, в котором использование консонанса закрепляется за нечетными краткими строками, а полной рифмы – за четными. Как было сказано, раньше всего адальхендинг утверждается в заключительных строках хельмингов (88). Это связано с тем, что окончание полустрофы в скальдическом стихе не менее важно, чем конец целой висы, представляющей собой просто удвоенный хельминг (89). Хельминг, сам по себе, является завершенной композиционной единицей, так как в нем реализуются все смысловые, синтаксические, метрические структуры. Не случайно, в "Младшей Эдде" в качестве примеров также нередко приводятся отдельные полустрофы. Высказывалось предположение, что распространенные в сагах отдельные хельминги суть архаичные формы дротткветтной строфы (90). Не вдаваясь в обсуждение справедливости этой гипотезы, отметим, что уже первые скальды стремятся завершать полустрофы строками, содержащими полную рифму. Так, из 34 нерифмованных строк, встречающихся в поэзии Браги, лишь 2 приходятся на долю четных, и обе использованы во второй строке хельминга; из 25 консонансов, употребленных в четных строках, 19 находятся во второй строке и только 6 – в четвертой. В щитовой драпе Тьодольва полная рифма применяется во всех четных строках за исключением пяти, содержащих консонанс, – во всех пяти случаях это вторые строки хельминга.

Анализ рифмы подтверждает предположение, сделанное на основании исследования других формальных сторон поэзии скальдов (метрики, фразеологии, синтаксиса), о том, что самые сложные приемы скальдической формы концентрируются в последних строках хельмингов (т.е. 4-й, 8-й строках висы) (91). В умении найти достойное завершение висе, соединив в последней строке все три ее орнамента (метрический, фразеологический, синтаксический), и состоит особенно ценимое скальдами мастерство.

* * *

Переходя к рассмотрению фонетического состава скальдической рифмы и стремясь, по мере возможности, проследить его развитие, напомним, что хендинги изначально не связаны с семантикой слова и благодаря своей формализованности ценимы скальдами именно как звуковой прием. Значение, придаваемое фонетическому Роению рифмы, проявляется в том, что в классическом стихе функционирует сложная система правил, регламентирующих звуковой состав хендингов, появление которой обусловлено искусством культивируемого скальдами фонологического анализа.

Как уже говорилось, внутренняя рифма привлекает особенное внимание их современника и тоже скальда – Снорри Стурлусона, который в "Перечне размеров" возводит в правило разнообразные отклонения от канонизованной системы хендингов, создавая тем самым многочисленные дистрибутивные законы. Тем не менее в подавляющем большинстве случаев (за исключением "размеров древних скальдов", о которых уже шла речь) эти отклонения представляют собой дополнительные осложнения звукового канона и потому не могут быть использованы в исследовании развития дротткветта. Между тем, характер и степень детализованности действительных правил, определяющих фонетический состав хендингов, до сих пор установлены не были, а потому наша главная цель и состоит в рассмотрении звукового строения рифмы в скальдическом стихе.

Детализованность скальдического канона особенно ярко проявляется в трактовке консонантной оппозиции протяженности. В случае адальхендинга и скотхендинга действует правило, по которому строгую рифму составляют: простой согласный, рифмующийся с простым согласным (rít : líta, hug : duga), или гемината, рифмующаяся с геминатой (satt : latta, ugglaust : glugga). Наряду с количественно идентичными созвучиями в скальдической рифме нередко используются геминаты и соответствующие простые согласные (her : ferr, látr : átti). Эти рифмы не только допустимы, но и употребительны в поэзии скальдов, так как у геминат и соответствующих кратких согласных все качественные фонематические признаки общие (92).

Обратим внимание на то, что рифма, составленная геминатой и простым согласным, чаще встречается в скотхендинге, чем в адальхендинге. Браги, например, пять раз применяет такую рифму в скотхендинге (рифмуется k : kk, m : mm, r : rr) и ни разу – в адальхендинге, Тьодольв из Хвинира (IX в.) употребляет четыре примера рифм с геминированным: простым согласным в скотхендинге (g : gg, k : kk) и ни одного – в адальхендинге, у Торбьёрна Хорнклови мы находим один пример такой рифмы в адальхендинге (k : kk) и три – в скотхендинге (g : gg, m : mm).

Большая регламентированность консонантной структуры в адальхендинге по сравнению со скотхендингом подтверждается и общим соотношением количества рифм, включающих геминату : простой согласный в четных и нечетных строках (см. график 2). В скотхендинге у скальдов до XI в. (Браги, Тьодольва из Хвинира, Торбьёрна Хорнклови, Эйвинда Погубителя Скальдов, Эйнара Звона Весов, Эйлива Годрунарсона, Халльфреда Трудного Скальда) встречается 24 примера этой рифмы в 1004 строках, т.е. 2,39%, и 10 примеров, т.е. 0,99%, – в адальхендинге; у скальдов XI-XIV вв. (Сигвата Тордарсона, Тьодольва Арнорссона, Эйнара Скуласона, Стурлы Тордарсона, Эйстейна Асгримссона) в скотхендинге имеется 60 случаев такой рифмы на 3072 строки, т.е. 1,95%, а в адальхендинге – 40 примеров рифмы гемината : простой согласный, т е. 1,30%.

Сохранилось интересное свидетельство оценки рифм такого рода самими скальдами. В собрании исландских "королевских саг" – "Гнилая Кожа" (Morkinskinna) рассказывается о стихотворном состязании между конунгом Харальдом Суровым (XI в.), рыбаком по имени Торгильс и дружинником Харальда – скальдом Тьодольвом Арнорссоном (93). По приказу конунга скальд Тьодольв сочиняет вису, первый хельминг которой звучит так:

Mildingr rauð í m óðu,

mót ilt vas þar spjóta,

(Donum voru goð) geira

(grom) en þat vas skommu.

(B I 350,13/1-4)

 

"Щедр плыл по пучине

В чистом громе дротов,

Пали в поле даны.

Сталось то недавно (94).

Выслушав вису, конунг Харальд говорит: "Слушай, Тьодольв скальд, ты сочинил так: grom, skommu – это плохая рифма; hromm, sk o mm – было бы хорошей рифмой, но это было бы бессмыслицей; ты сочинял много лучше". Тьодольв рассердился и сказал: "Пусть сочиняет лучше, кто может" (95).

Так как хендинги, включающие геминату и простой согласный, часто употребляются в скальдическом стихе, требование конунга Харальда может показаться чрезмерным, если не принять во внимание то обстоятельство, что рифма Тьодольва grom : skommu встретилась в четной строке. По-видимому, требования, предъявляемые скальдами к звуковому строению консонантной группы в адальхендинге, были более жесткими, чем в скотхендинге, и для четной строки рифма Тьодольва, вероятно, была "неудачной".

Рассматривая качественный состав хендингов, включающих геминаты и простые согласные, обратим внимание на то, что преимущественное распространение (89 из 146 примеров) имеют такие созвучия, как: kk : k (32 примера); rr : r (27 примеров); tt : t (30 примеров). Давно было замечено, что из всех пар геминированных сонорных реже всего встречаются в рифме геминаты /ll/ и /nn/ и простые /l/ и /n/ (96). Объяснение этой особенности скальдических хендингов было дано Ю.К.Кузьменко, который рассмотрел функциональную морфологическую нагруженность геминат /ll/ и /nn/ как предпосылку фонологического изменения – превращения оппозиции /l/ – /ll/ и /n/ – /nn/ из количественной в качественную /l/1/ – /l/2/ и /n/1/ – /n/2/. Качественное отличие геминат /ll/ и /nn/ от кратких /l/ и /n/ состояло в усилении их произношения, реализованном после краткой гласной как палатализация, а после долгой – как сегментация (/ll/ > /dl/, /nn/ > /dn/), что и было, очевидно, отражено в звуковом строении скальдических рифм (97).

Существование качественных различий между членами пары геминированный /ll/, /nn/ – простой /l/, /n/ подтверждается еще одной особенностью скальдической рифмы. Простые /l/, /n/ могли рифмоваться с геминатой /ll/ и /nn/ преимущественно в сочетании с /d/ (nn : nd; ll : ld), т.е. в той позиции, где, во-первых, во многих современных скандинавских диалектах стоят палатализованные /l/ и /n/ (98), а, во-вторых, в той позиции, где /l/ и /n/, благодаря близости /d/, сами детализуются. В качестве примеров можно привести такие скальдические рифмы, как kenn : fjandann (Эйстейн Асгримссон В II 402, 44-3), gunndjarfs : fundinn (Эйнар Скуласон В I 438, 44/8), manndráp : Englandi (Торкель Скалласон B I 384, 2/8). Редкость скальдических рифм, включающих ll : l и nn : n, таким образом, объясняется качественными различиями между членами этих пар. Эти качественные различия противопоставляют рифмы на ll : l и nn : n всем остальным парам, состоящим из геминат и соответствующих кратких, которые широко используются скальдами в хендингах.

Подводя итог сказанному, напомним, что консонантная оппозиция протяженности по-разному отражается в скотхендинге и в адальхендинге. В адальхендинге, к звуковому строению которого скальды предъявляли наиболее жесткие требования, сильнее всего проявляется тенденция к использованию количественно идентичных согласных. Созвучия, состоящие из геминированного и соответствующего краткого согласного, чаще встречаются в скотхендинге. Отклонение от канона составляют созвучия ll : l и nn : n , малоупотребительные по уже изложенным нами причинам в обоих типах рифмы.

Вокалическая оппозиция протяженности (в отличие от аналогичной оппозиции в консонантизме) почти не знает исключений в рифме скальдов. Во всех скальдических размерах действует строгое правило, по которому в адальхендинге употребляются только количественно тождественные гласные. Так, краткий всегда рифмуется с кратким гласным, а долгий – с долгим, например:

hefnd : efnda (Халлар-Стейн В I 526, 5/4);

siklings : miklum ( Халльфред В I 155, 24/6);

hold : goldit ( Халльфред В I 149, 7/4);

út : Knútr (Сигват В I 233, 2/4);

blóð : Róða (Сигват В I 217, 3/3);

sára : ári (Берси В I 255, 3/2).

Особая значимость в скальдической рифме количественных противопоставлений гласных, по-видимому, объясняется тем, что вокалические созвучия используются только в четных строках, где рифма особенно функционально нагружена и составляет адальхендинг, к звуковому строению которого скальды предъявляют самые строгие требования. Исключения из этого правила, допустимые в скальдическом стихе, крайне немногочисленны и, будучи легко объяснимы, лишь подтверждают правило.

Отступления от закона количественной тождественности гласных в адальхендинге обычно связаны с процессом сокращения долгих гласных перед геминатами или сочетаниями согласных, принадлежавших тому же слогу, что и данный гласный, или возникшими в результате выпадения гласного (99). Сокращение долгих гласных перед геминатой проводилось более регулярно, чем перед сочетаниями согласных, однако фонетически закономерное распределение долгих гласных и кратких, возникших из них, часто нарушалось аналогическими новообразованиями.

Сокращение перед геминатой нашло отражение в таких скальдических рифмах, как Finns : minni (Тьодольв из Хвинира B I 17, 13/6), minn : sinna (Сигват B I 252, 24/6). Наряду с краткими, развившимися в результате сокращения долгих перед геминатами, в скальдической рифме иногда используются аналогические формы с несократившимися долгими, например, þínn : mína (Берси В I 255, 3/8), þínn : mína (Сигват В I 248, 11/2), sínn : Rínar (Сигват В I 224, 18/2).

Перед сочетанием согласных долгие гласные подвергались сокращению еще менее последовательно, чем перед геминатой. В большинстве случаев применялись рифмы с исконными долгими гласными, поэтому адальхендинги с количественно нетождественными гласными перед сочетанием согласных употребляются скальдами чаще, чем перед геминатами (100). Наличие рифм с количественно нетождественными гласными может быть объяснено колебаниями в процессе сокращения долгих перед геминатами (и сочетаниями согласных) и существованием вариантных форм с Долгим и кратким гласным.

Второй вид отступлений от правила количественной тождественности участвующих в адальхендинге гласных составляют шесть полных рифм в "Драпе о Кнуте" (1038г.), сочиненной скальдом Сигватом Тордарсоном в размере тёглаг: Jórvik : skorit (В I 232, 3/2); ætt : frétt (В I 232, 3/2); ársæll : fara (В I 232, 3/8); Skáney : Dana (В I 233, 6/6); fráneygr : Dana (В I 233, 7/4); fæstrón : Dana (В I 234, 9/6). Очевидно, употребление рифм, включающих краткий и долгий гласный, прежде всего связано с вольной формой использованного в драпе Сигвата размера. В тёглаге, наименее устоявшемся из всех скальдических метров, не только позволялись различные вольности в отношении внутренних рифм, расстановки аллитерации и числа слогов (см. выше), но и допускались отклонения от фразеологического и синтаксического стереотипа (переплетения предложений избегались, кеннинги применялись редко). Кроме того, появление в "Драпе о Кнуте" рифм с краткими и долгими гласными, возможно, объясняется и тем, что в эпоху создания поэмы лучшие скальды – такие, например, как Сигват, стремятся преодолеть крайнюю жесткость сложившегося канона рифм. Если наше предположение верно, то отступление от правила количественной тождественности вокалических созвучий в адальхендинге пробивает первую брешь в том звуковом каноне, который более всего ценился скальдами, и может рассматриваться как предвестник начала деканонизации точной рифмы в позднем скальдическом стихе.

Наряду с правилами, устанавливающими количественный объем хендингов, в определении звукового состава скальдических рифм находят отражение и качественные фонологические противопоставления. В канонической рифме фонемы и аллофоны одной фонемы трактуются по-разному: аллофонические варианты регулярно используются скальдами в хендингах, в то время как даже самые артикуляционно близкие фонемы составляют рифму лишь в исключительно редких случаях. Рассмотрим, например, как употребляются в скальдических хендингах глухие и соответствующие звонкие фрикативные.

Различие опорных согласных в рифме по звонкости/глухости относится к числу распространенных отклонений от канона, обусловленных артикуляционной близостью звонких и соответствующих глухих, сходных по способу и месту артикуляции, но различных по ее силе. Несмотря на это, из всех звонких и глухих согласных в рифмах скальдов встречаются только фрикативные. Чаще всего (более 100 случаев) в хендинги включаются парные переднеязычные фрикативные – глухой þ и звонкий ð, обозначающиеся на письме графемой <ð>, и парные заднеязычные фрикативные – глухой х и звонкий у, на письме – графема <g>, например:

þ : ð	x:y
auðs : kvæði (Торд Кольбейнссон B I 202, 3/2);	logs : logðu (Эйнар Звон Весов B I 122, 29/1);
Ormláðs : báða (Сигват B I 228, 6/6);	rógs : lægir (Халльфред B I 149, 7/1)
vaðs : naðri (Ульв Уггасон В I 128, 6/6)	vægs : ægi (Браги B I 4, 19/2)

В отличие от парных переднеязычных и заднеязычных фрикативных, состоявших в древнеисландском языке в отношении дополнительной дистрибуции (глухой – в глухом окружении или в начале слова, звонкий – в остальных положениях) и, следовательно находившихся в аллофоническом варьировании, парные губно-зубные фрикативные /f/ и /v/, имевшие статус разных фонем (ср. var – "весна" и far – "немногий"), почти не применяются скальдами для образования рифм. Можно, следовательно, сделать вывод о том, что хендинги, содержащие аллофонические варианты, включены в скальдический канон.

Запрет на разнофонемную рифму нарушается в крайне редких случаях, причем одно из этих нарушений настолько разительно на фоне предельной регламентированности структуры хендингов, что ему посвящено несколько фонологических исследований (101), которые обобщает работа М.И.Стеблин-Каменского "Нейтрализация: название и суть (по поводу некоторых древнеисландских рифм)".

Общеизвестно, что еще в долитературную эпоху в результате отпадения звука /u/ в последующем слоге, огубленные оттенки /a/ и /á/, обусловленные этим отпавшим /u/, выделились в новые огубленные звуки /o/ и /ó/. Однако даже у лучших скальдов во все времена мы в изобилии находим на первый взгляд неправильные рифмы типа hond : standa, bond : randa, rogn : magna и т.п., допустимые благодаря специфическому фонемному статусу огубленного /o/. Как показал М.И.Стеблин-Каменский, фонема /o/ "сливалась с фонемой /a/, из которой она первоначально возникла, но от которой она, возможно, никогда полностью не отделилась" (102). Другими словами, фонема / o / была в эпоху неточных рифм, о которых идет речь, двуликой фонемой /a/o/, или, как называет ее М.И.Стеблин-Каменский, "Янус-фонемой" (103).

Итак, мы видим, что и кажущиеся отклонения от канона скальдической рифмы вполне фонологически оправданы и даже закономерны.

* * *

Перейдем к анализу фономорфологического строения хендингов и попытаемся по мере возможности проследить его эволюцию. В германистике прошлых лет господствовало представление о том, что на основании данных скальдической рифмы в поэзии, сочиненной дротткветтом, можно делать выводы о принципах слогоделения в древнегерманских языках (104). Между тем, как показали исследования последних лет, "дротткветт оперирует не чисто просодическими единицами – слогами, а просодическими экспонентами морфем, т.е. единицами фономорфологического уровня" (105). Маркируя не слоговые, но морфемные границы, скальдические хендинги подтверждают фономорфологический статус составных частей краткой строки. Границы рифмы в классическом стихе скальдов обычно совпадают с границами корневых морфем (106), например, gorla : jarlar (Бьярни Кольбейнссон В II 4, 18/4); þyrmðit : barmi (Тьодольв из Хвинира B I 17, 16/1), поэтому, переходя к морфологическому анализу структуры хендингов, мы будем исходить из их морфемного строения.

Детализованность скальдического канона хендингов, о которой уже шла речь в этой главе, проявляется и в трактовке скальдами рифм, включающих двукомпонентные группы согласных. Обычно в скальдическую рифму входят все элементы, составляющие консонантные группы, например, hagl : seglum (Эйнар Звон Весов B I 118, 8/7); reknir : druknar (Эйстейн Асгримссон В II 409, 73/1). В более редких случаях хендинги могут быть образованы или первыми согласными в консонантных группах, например, gramr : gumnum (Торбьёрн B I 21, 6/3); Jormunrekkr : vakna (Браги В I 1, 3/2), или отдельным согласным, рифмующимся с тождественным первым компонентом консонантной группы, например, hofum : jofra (Эйнар Скуласон В I 444, 69/1); heilalíkn : hauka (Халльфред В I 155, 21/7). Как правило, скальды употребляли такие созвучия в скотхендинге нечетных строк, предъявляя более строгие требования к консонантной структуре полной рифмы (107). Эта особенность строения скальдического хендинга восходит к глубокой древности. Уже Браги применяет неполный консонанс 14 раз в нечетных строках и 6 раз – в четных строках. Торбьёрн Хорнклови 10 раз использует такую рифму в нечетных строках и всего один раз – в четных и т.д.

В подтверждение сказанному приведем общее соотношение рифм, включающих первые согласные в консонантных группах или отдельный согласный, рифмующийся с первым согласным в консонантной группе. В скотхендинге у скальдов до XI в. (Браги, Тьодольва из Хвинира, Торбьёрна Хорнклови, Эйвинда Погубителя Скальдов, Эйнара Звона Весов, Эйлива Годрунарсона, Халльфреда Трудного Скальда) встречается 86 примеров этой рифмы в 1004 строках, т.е. 8,56%, и 63 примера, т.е. 6,27%, – в адальхен-динге. У скальдов XI-XIVвв. (Сигвата Тордарсона, Тьодольва Арнорссона, Эйнара Скуласона, Стурлы Тордарсона, Эйстейна Асгримссона) в скотхендинге имеется 179 случаев такой рифмы на 3072 строки, т.е. 5,82%, а в адальхендинге – 174 примера, т.е. 5 66%. Можно утверждать, следовательно, что уже первые скальды предъявляли строгие требования к консонантной структуре полной рифмы и допускали отклонения преимущественно в скотхендинге. С течением времени эта разница в звуковом строении консонантной группы скотхендинга и адальхендинга выравнивается за счет общего стремления обоих типов рифмы к регламентации. Относительная частотность использования скальдами IX-XIV вв. хендингов, включающих первые согласные в консонантных группах или отдельный согласный, рифмующийся с первым согласным в консонантной группе, иллюстрируется графиками 3-4.

Однако даже в эпоху расцвета скальдического мастерства лучшие скальды, например Сигват Тордарсон, а веком позже и Эйнар Скуласон, нередко прибегают к таким рифмам, не пренебрегая ими ни в четных, ни в нечетных строках. Эту условность в скальдическом каноне рифм можно объяснить следующим образом.

В стихе скальдов, так же как и в эпической поэзии, строевые элементы суть не звуки и слоги сами по себе, а звуки и слоги в составе морфем, поэтому фономорфологическое членение здесь нередко оказывается более важным, чем фонологическое. Объем консонантной группы, вовлеченной в рифму, обычно зависит от того, рассекается она морфемным швом или относится к корневой финали. В том случае, если обе группы согласных находятся в пределах одной морфемы, тождество всех компонентов консонантной группы составляет конструктивный фактор стиха, например, malma : hilmi (Браги В I 2, 9/3), lond : banda (Эйнар Звон Весов В I 118, 9/2). Напротив, если хотя бы одна из консонантных групп делится морфемной границей, рифмует, как правило, только ее первый компонент: folr : iljar (Тьодольв из Хвинира B I 17, 17/3), ógæfr : vífa (Бьярни Кольбейнссон В II 1, 3/8). Когда обе консонантные группы находятся на стыке морфем, возникает рифма, включающая первые элементы этих групп: barsk : borði (Торбьёрн Хорнклови В I 20, 4/1), sonr : ynði (Эйнар Скуласон В I 428, 5/1).

Фономорфологическое членение представляется не менее важным и для определения объема хендингов, образованных отдельным согласным и тождественным первым компонентом консонантной группы. В скальдическом стихе XI в. группа согласных в таком типе хендингов обычно находится на стыке морфем. В отличие от классической поэзии в древнейших скальдических висах этот вид рифм не всегда удовлетворяет условию разноморфемности, например, Eynæfis : ondri (Браги В I 4, 16/3). Тем не менее уже первые скальды допускают это отклонение от канона рифм преимущественно в скотхендинге и предъявляют более строгие требования к консонантной структуре адальхендинга, как правило, употребляя такие созвучия на стыке морфем. Из состава адальхендинга, например, регулярно исключаются словоизменительные именные (сущ. муж. р. им. п. ед. ч. -r: dynr : brynju; прил. жен. р. род. п. ед. ч. -rar: ríkrar : líkam; прил. сравн. степ. –ri: neðri : gleði) и глагольные маркеры (2-е, 3-е лицо наст. вр. ед. ч. -r: selr : telja; прош. вр. и прич. II слаб. гл. -ð-: stýrði : hlýrs, sveiрðar : greipr; прич. II слаб. гл. hlotna : otrs). Это различие между скотхендингом и адальхендингом постепенно сглаживается, и к XI в. неполный консонанс в обоих типах рифмы допускается только при условии его разноморфемности.

Можно заключить, следовательно, что рифмы, образованные начальными согласными консонантных групп и отдельными согласными, созвучными первым элементам групп согласных, включены в скальдический канон, несмотря на различие опорных согласных. Совпадение всех компонентов консонантных групп существенно только при условии одноморфемности рифмующихся созвучий. Морфологический анализ, производимый скальдами, определяет эту новую ступень детализации канона хендингов.

Действие законов, регулирующих консонантный объем хендингов в зависимости от морфемного шва, особенно ярко проявляется тогда, когда в рифме находятся компоненты сложных слов. В этом случае в рифму включается только последний согласный первой корневой морфемы, согласный же, начинающий вторую корневую морфему, обычно не участвует в звуковом повторе, например, Her|gauts : barðir (Браги B I 2, 5/8), man|þinga : munðut (Тьодольв Арнорссон В I 334, 8/5).

В крайне редких случаях (всего 21 пример на весь корпус скальдической поэзии: 13 – в адальхендинге и 8 – в скотхендинге), встречающихся у скальдов XI-XIV вв., рифму составляют оба согласных консонантной группы, находящейся на стыке морфем сложного слова:

скотхендинг	адальхендинг
ofrausn : jofri (Сигват B I 236, 11/3)	hjorveðrs : fjorvi (Эйнар Звон Весов B I 119, 13/4)
Stórráðr : knorru (Халлар-Стейн B I 528, 12/5)	Hjorlautar : Sorla (Эйнар Звон Весов B I 123, 31/4)

Существование рифм на морфемном шве предполагает известную степень совершенства скальдического канона. Такие хендинги, вероятно, требовали особого мастерства, – не случайно, они используются исключительно hofuðskáld – главными скальдами. Качественный состав консонантных групп и отдельных согласных также подлежал канонизации в скальдической рифме. В уже описанном типе хендингов возможны четыре основных случая консонантного состава компонентов.

1) Шумный согласный рифмуется с первым элементом в группе, состоящей из шумного и сонорного согласного: f, g, k, s, t, þ : f, g, k, p, s, t, þ + m, l, n, r (например, gofugr : jofra , segir : fegrir , sik : miklar , lausn : hausi , hvatir : skatnar , meiþr : leiþi ; см. график 5).

2) Шумный согласный рифмуется с первым элементом в группе, состоящей из двух нетождественных шумных согласных: f, g, k, p, s, t, þ : f, g, k, p, s, t, þ + þ, t, s, p, k, g, f (например, gefit : helþi, haugs : baugi, ríks : líki, smas : smæstig, veitk : teiti , guþs : siþan; см. график 6).

3) Сонорный согласный рифмуется с первым элементом в группе, состоящей из сонорного и шумного согласного: l, m, n, r : l, m, n, r + f, g, p, s, t, þ (например, bóls : sólar, hljóms : skjóma, hreins : reinar, geirs : meiri; см. график 7).

4) Сонорный согласный рифмуется с первым элементом в группе, состоящей из двух нетождественных сонорных согласных: l, m, n, r : l, m, n, r + r, n, l, m (например, selr : telja, gramr : saman, sverþdynr : brynju, árliga : ærir; см. график 8).

Наибольшее распространение (365 примеров) получает первый тип созвучий: консонантная группа, состоящая из шумного и сонорного, и тождественный шумный согласный. Второй и третий вид хендингов несколько реже применяются в поэзии скальдов (162 и 140 примеров). Наименее частотна рифма, образованная изолированным сонорным согласным и тождественным элементом в составе консонантной группы, состоящей из сонорных согласных (четвертый тип), – в общей сложности она встречается у скальдов 52 раза.

Доказательство регламентированности адальхендинга по сравнению со скотхендингом дополняют графики 5-8, иллюстрирующие относительную частотность перечисленных типов рифмы в поэзии скальдов IX-XIV вв. Регламентированность полной рифмы проявляется не только в том, что количество отклонений от канона в ней меньше, чем в скотхендинге, но также и в том, что именно в адальхендинге используется подавляющее большинство разноморфемных рифм, т.е. тех, которые не представляют по существу отклонения от канона. В скотхендинге нерифмующиеся согласные консонантных групп обычно принадлежат корневой морфеме (ljós : geisli, eigi : regla, snarir : sverþum), в адальхендинге они, как правило, относятся к суффиксу или флексии (hróþr : róþu, hlátr : gráta, hauþr : dauþa). Так "недостатки" рифмовки оказываются для адаль-хендинга случайными, а для скотхендинга – преднамеренными. Ограниченность материала (всего 54 рифмы в группе шумный + сонорный : шумный, из них 14 разноморфемных созвучий – в адальхендинге и 40 одноморфемных созвучий – в скотхендинге) не позволяет, однако, настаивать на выдвинутом предположении.

Особое положение занимают хендинги с гоморганными группами согласных. Чаще всего (75 примеров) встречаются созвучия, образованные шумным согласным – t – (32 примера) или – þ – (43 примера) и тождественным согласным в гоморганной группе, состоящей из двух шумных согласных, соответственно, ts или þs (108):

ts : t	þs : þ
hnits : Fitjum (Торд Сэрекссон B I 302, 1/4);	skíðs : bóðum (Эйвинд Погубитель Скальдов В I 63, 5/3);
móts : mœti (Скули Торстейнссон B I 283, 1/5);	hljóðs : prýði (Бьярни Кольбейнссон B I 1, 1/4);
þrjóts : eitri (Эйлив Годрунарсон B I 141, 5/7);	guðs : síðan (Эйстейн Асгримссон B I 392, 8/3);
móts : bióta (Эйнар Звон Весов B I 118, 16/2)	vaðs : naðri (Ульв Уггасон B I 129, 6/6)

Отсутствие обычного в древнеисландском перехода гоморганной группы ts в аффрикату /z/ и характерная для всех приведенных примеров бифонемность сочетаний ts и þs, по-видимому, обусловлена тем, что морфемный шов проходит внутри консонантной группы. В созвучия, подобные приведенным, вовлекаются и другие возможные источники аффрикаты /z/.

1) Гоморганные группы согласных ll s (22 примера) и nns (23 примера), начальные компоненты которых рифмуют с тождественными согласными:

ll : lls	nn : nns
golls : fallinn (Торд Сэрекссон B I 302, 3/7);	sanns : annan (Тьодольв Арнорссон B I 334, 24/6);
alls : snjollum (Эйнар Скуласон B I 431, 16/8);	Finns : minni (Тьодольв из Хвинира B I 17, 13/6);
trolls : sollin (Халлар-Стейн B I 529, 17/3)	linns : minna (Эйнар Скуласон B I 435, 32/2)

2) Консонантная группа ds, которая участвует в рифме в составе гоморганных групп lds, nds и dds, образуя хендинги ld : lds (14 примеров), nd : nds (13 примеров), dd : dds (2примера):

ld : lds	nd : nds	dd : dds
elds : aldri (Халльфред B I 148, 1/1);	lands : lindar (Торд Кольбейнссон B I 202, 2/5);	nadds : radar (Готторм Синдри B I 56, 6/6);
sárelds : feldi (Сигват B I 244, 20/6);	lunds : grundu (Стурла Тордарсон B I 115, 9/2);	naglskadda : stadda (Эйнар Скуласон B I 444, 68/4)
elds : heldu (Сигват B I 220, 13/3)	lands : handa (Арнор Тордарсон B I 307, 5/4)

Во всех приведенных примерах тождественные компоненты, вовлеченные в рифму, относятся к корневой морфеме. Нетождественные элементы (обычно согласный s) принадлежат, как правило к суффиксально-флективной морфеме и в рифме не участвуют. Таким образом, как и в предыдущем случае, хендинги этого рода входят в канон скальдов только при условии их разноморфемности. К рифмам, образованным первыми компонентами консонантных групп, примыкают широко распространенные созвучия, состоящие из гоморганных групп согласных, среди которых чаще всего встречаются хендинги ld : lþ; nd : nþ. Условие разноморфемности, необходимое для всех групп согласных с одним нетождественным компонентом, необязательно для этих консонантных групп:

ld : lþ	nd : nþ
deilþusk : heldu (Одд Клкинаскальд Hkr. 561,12b);	leynþi : þrønda (Эйнар Скуласон Wis, 55; 14.5);
old : deilþum (Бьярни Скальд Золотых Ресниц Hkr. 447, la);	tynþu : bundinn (Эйстейн Асгримссон Wis. 95; 59.7);
Hildr: gilþar (Ульв Уггасон Wis. 30; 8.3);	hendr : kenþu (Браги Wis. 2; 4.4);
holþa : halda (Эйнар Звон Весов Wis. 27; 12.7)	fjandinn : synþum (Эйстейн Асгримссон Wis. 95; 60.3) (109)

Пристрастие скальдов к таким рифмам (из 72 примеров 11 приходятся на долю ранних поэтов) обусловлено, как можно предположить, артикуляционной близостью их компонентов – все четыре согласных в них относятся к гоморганным. Происхождение этих гоморганных консонантных групп во многом объясняет функционирование подобных хендингов в скальдическом стихе. Известно, что еще в долитературную эпоху произошла ассимиляция звонкого переднеязычного фрикативного согласного ð с предшествующим ll и nn в тех случаях, когда ll, nn не восходят к lþ и nþ (110), в переднеязычный звонкий взрывной. К1200 г. этот переход произошел также после l и n в конечных долгих слогах, а позднее (в древненорвежском – к 1250 г ., а в древнеисландском – к 1300 г.) также после m, b и некоторых других согласных. Таким образом, консонантные группы ld, nd восходят к сочетаниям согласных lð, nð, и звонкий переднеязычный взрывной согласный d в них имеет своим источником звонкий переднеязычный фрикативный ð. В древнеисландском различие между звонким и глухим переднеязычным фрикативным не было фонематично. Следовательно, опираясь на данные диахронии в объяснении явлений синхронии, можно предположить, что созвучия, включавшие сонорный согласный l, n и глухой переднеязычный фрикативный þ или звонкий переднеязычный взрывной d (восходящий к звонкому переднеязычному фрикативному ð), могли быть использованы скальдами в каноне рифм. Наши выводы, сделанные относительно групп ld/lþ и nd/nþ, подтверждаются также и данными орфографии (111). Одноморфемные (112) созвучия ld : lþ и nd : nþ можно, следовательно, рассматривать как рифмы, образованные обоими компонентами консонантной группы, что объясняет их употребление в качестве канонизованного отклонения и распространение в скальдическом стихе.

Итак, скальдический канон хендингов включает три общих правила, касающихся консонантной структуры полных рифм в четных строках и консонансов в нечетных строках. Первое правило требует того, чтобы простой согласный рифмовал с простым согласным. В соответствии со вторым правилом, гемината рифмует с геминатой. Третье правило заключается в том, что группа согласных рифмует с группой согласных. Дополнение к первым двум правилам состоит в допустимости (и тяготении к консонансам нечетных строк) рифм геминированных согласных с простыми (кроме рифм ll : l; nn : n). Дополнением к третьему правилу допускается наличие рифм, образованных первыми согласными двукомпонентных консонантных групп, и рифм изолированных согласных и тождественных начальных согласных консонантных групп, при условии, что они находятся на границе морфем. Условие разноморфемности, необходимое для всех групп согласных с одним нетождественным компонентом, не обязательно для гоморганных консонантных групп, составляющих рифмы ld : lþ и nd : nþ.

Возможное распространение правила, допускающего нетождественность компонентов в консонантных группах, состоит в определении объема хендингов, образованных трехкомпонентными группами согласных. В тех редких случаях, когда консонантная группа целиком находится в корневой финали, в рифму включаются все три согласных, например, tungl : tingla (Халльдор Некрещеный В I 193, 3/3). Во всем корпусе скальдической поэзии такие рифмы встречаются 43 раза: 25 – в адальхендинге и 18 – в скотхендинге.

Значительно чаще (148 примеров) в стихе скальдов используются хендинги, которые вовлекают в звуковой повтор два первых компонента консонантной группы, рифмующиеся с двумя тождественными согласными, например, margr : sorgir (Эйнар Скуласон В I 442, 60/7), barms : vormum (Торд Кольбейнссон В I 204, 4/7), byrgðr : hvergi (Эйстейн Асгримссон В II 414, 92/7). Несовпадение замыкающих согласных в этих созвучиях также объясняется ограничением объема рифмы корневой финалью. В древнеисландском языке корневая финаль, как правило, представляет собой тавтосиллабическое сочетание согласных (113), поэтому трехкомпонентная группа согласных в подобных созвучиях рассекается морфемной границей, относящей конечный согласный к суффиксально-флективной морфеме.

Древнеисландские корневые финали характеризуются большим богатством и разнообразием. В скальдической рифме встречаются финали почти всех возможных в древнеисландском языке структур: протяженные финали, например, dd : ddr, dd : dds, gg : ggl, gg : ggn , gg : ggr, gg : ggs, kk : kkr, kk : kks, ll : llr, ll : lls, mm : mmr, nn : nnk, nn : nnr, nn : nns, tt : ttn, tt : ttr, tt : tts, pp : ppn; двухфонемные сложные финали, состоящие из: 1) сонанта с шумным: ld , lg, lf, lk, lp, nd, ng, rf, rg, rk, rþ, rt; 2) шумного с сонантом: tr, tg, gn, fl, fn; 3) двух сонантов: lm , rm, rl; 4) двух шумных: pt, st, gþ. Чаще всего хендинги образуют или гоморганные группы согласных в таких, например, созвучиях как, ld : ldr, ld : lds, ldr : lds, nd : ndr, nd : nds, rl : rls, rt : rtr, st : stl, st : stn, st : sts, tr : trs (82 примера), или согласные одного способа артикуляции, употребляющиеся в таких рифмах, как pt : ptr, pt: pts (36 примеров).

Хендинги с подобной консонантной структурой нередко используются как в четных, так и в нечетных строках, причем, как показывает график 9, соотношение созвучий в этих типах рифм обратно ожидаемому. Звуковые повторы с несовпадением замыкающих согласных преобладают в четных строках. Объяснить это можно тем, что в адальхендинге (в отличие от скотхендинга) в созвучии, помимо согласных, всегда участвуют гласные, поэтому третий опорный согласный здесь не делает рифму, но лишь обогащает ее. В скотхендинге тождество всех опорных согласных составляет необходимый элемент в структуре рифмы, что требует более строгой фонической унификации многокомпонентных консонантных созвучий.

Исследование консонантной структуры хендингов занимает значительную часть этой главы, потому что согласные и их группы более всего ценились скальдами в качестве строевых частей рифмы и представляли собой конструктивный элемент не только скотхендинга, но и адальхендинга. В скальдической поэзии, сочиненной дротткветтом, тёглагом и хрюнхентом, адальхендинг образуется с помощью одних гласных только в 33 примерах. Рассмотрим более подробно эти немногочисленные в скальдическом стихе адальхендинги-ассонансы.

В большинстве случаев (27 из 33) рифмой объединяется двусложное слово, в котором за ударным гласным следует исключенный из созвучия полугласный j или v (114), и односложное слово с исходом на гласный. Чаще всего в рифме употребляется дифтонг еу (13 примеров), например, еу : heyja (Торбьёрн Хорнклови В I 20, 1/4); реже – гласный æ (7 примеров): hræ : ævi (Сигват B I 234, 1/4), или гласный ý (5 примеров), в единичных строках – гласные a и ø.

Крайне редко (6 рифм из 33) адальхендинга, образованные гласными, имеют иной звуковой состав и составляют индивидуальные особенности стиха Сигвата Тордарсона – 4 примера в "Драпе о Кнуте", сочиненной размером тёглаг (см. выше): á hendr at há (В I 233, 4/7), gró hjolmunló (В I 233, 5/6), bló segl við ró (В I 233, 8/2), sló hvern ok þó (B I 232, 2/2), и Оттара Чёрного: mæ fyr ofan sæ (B I 267, 5/4), fár má konungr svá (B I 267, 6/2). Основное отличие приведенных примеров от обычных строк дротткветта заключается в структуре клаузулы – постоянного места второго хендинга в краткой строке (viðrhending). В противоположность дротткветтной клаузуле, всегда заполнявшейся двусложником константной просодической структуры, строки Сигвата и Оттара завершаются односложными словами, состоящими из одного ударного слога. Односложные клаузулы этих скальдов похожи на метрические окончания строк рунхента (115), отмеченные мужскими рифмами (ср. в "Выкупе головы" Эгиля Скаллагримссона frá : vá; В I 31, 3/5-6, læ : skæ; В I 32, 12/1-2). Заметим, что в рунхенте рифмы, образованные одними гласными, использовались значительно чаще, чем во всех остальных скальдических размерах. Несмотря на ограниченное применение скальдами этого размера, мы находим в нем 22 примера ассонансов, подобных уже приведенным. Очевидно, и в данном случае можно предположить влияние рунхента на технику рифмы Сигвата и Оттара.

Как было показано, адальхендинга, состоящие из одних гласных, встречаются в скальдической поэзии в особых условиях. Видимо, стремясь избежать нежелательного ассонанса, скальды нередко использовали рифму на стыке морфем сложного слова, включая в созвучие согласный, принадлежащий к следующей за опорным гласным морфеме: Eirekr : meira (Халльфред В I 154, 17/6); Eysteinn : leystak (Эйнар Скуласон B I 445, 71/6); þrályndr : friðmála (Стейн Хердисарсон В I 382, 13/6); válaust : máli (Эйнар Скуласон В I 436, 37/6) Сказанное также подкрепляет предположение о том, что именно согласные составляют конструктивный элемент в обоих типах скальдических хендингов.

До сих пор речь шла о правилах строения скальдических рифм, в которых фонологический анализ подчинен морфологическому. В отдельных случаях фонетическое тождество способно преодолевать раздельнооформленность языковых образований и становиться решающим фактором, благодаря которому принадлежащие разным словам звуковые сегменты объединяются в одно фонетическое слово. Существенно при этом, что первое слово (как правило, служебное: союз, предлог, местоимение, частица и т.д.) примыкает ко второму как проклитика. Такие "составные" рифмы на словоразделах, "подчеркивающие независимость звукового узора от смысловых единиц языка" (116), образуются в скотхендинге при помощи конечного согласного одного слова и начального согласного следующего слова. Приведем в качестве примеров следующие рифмы: okþeim : vakði (Эйнар Скуласон B I 437, 41/5); erþit : varða (Эйстейн Асгримссон В II 415, 96/7); afþví : hofðu (Тьодольв Арнорссон B I 333, 4/3). В адальхендинге "составные" рифмы включают конечный гласный одного слова и начальный согласный следующего слова: þává : hóvan (Хаук Вальдисарсон B I 544, 23/7); æminnilig : eptirdæmi (Эйстейн Асгримссон В I 404, 52/1). В более редких случаях адальхендинг образуется тремя звуками – конечным гласным и согласным одного слова и начальным согласным следующего слова (обычно служебного), находящегося в энклизе: landherr þar : verða (Халльфред Трудный Скальд B I 155, 23/4); gram þanns : framði (Халльфред Трудный Скальд В I 151, 3/3).

Относительная редкость подобных хендингов (всего 30 случаев) не позволяет проследить их эволюцию в скальдическом стихе. Можно заметить тем не менее, что составные рифмы в адальхендинге применяются реже, чем в скотхендинге (всего встречается 24 примера составных скотхендингов и 6 – адальхендингов). Характерная черта этих созвучий в адальхендинге определяется их местоположением – они почти всегда (5 примеров из 6) используются в нечетных строках, т.е. позиционно уподобляются скотхендингу. Эту особенность составных рифм, равно как и их тяготение к нечетным строкам, можно объяснить тем, что скальды предъявляли не столь строгие требования к точности звуковой структуры в скотхендинге, как в адальхендинге. Допустимая приблизительность созвучий в нечетных строках обусловлена меньшей, чем в четных строках, функциональной нагруженностью и относительно подчиненной здесь ролью рифмы по сравнению с аллитерацией.

Формализованная скальдическая рифма устанавливает фонетическое тождество безотносительно к смысловому подобию. В составных рифмах на словоразделах совпадение звуковых комплексов уравнивает две обособленные смысловые единицы с одной неделимой. Тождественные звуковые комплексы, преодолевающие границы слов, отличаются особой рельефностью, так как на словоразделах образуются тяжелые, часто труднопроизносимые группы согласных. Перегруженность согласными и группами согласных замедляет звучание краткой строки и придает ей особую выразительность, делая хендинги более заметными в качестве звуковых повторов. Скопления согласных, таким образом, используются в поэзии скальдов в стилистической функции: они создают преграду в стихотворной речи и способствуют задержке внимания на его звуковой организации. "Переобремененная словами и звуками тяжеловесность стиха, стиснутого формой, но как бы все время вздыбливающегося под ее узами" (117), заставляет осознать те качества скальдического стиха, на которые обратил внимание автор переводов в русском издании "Поэзии скальдов" С.В.Петров: "Доминантой творчества скальдов была борьба с сопротивлением материала, борьба с языком, желание подчинить его своей воле по ими же установленным законам. То была сознательная победа человека-мастера над стихией языка" (118).

Вопрос о происхождении хендингов – наиболее характерной черты всех размеров, использующихся в поэзии скальдов, – должен быть рассмотрен в связи с проблемой происхождения скальдического стихосложения в целом.

Большинство современных ученых склонны признавать важность инокультурных влияний на поэзию скальдов. Например, Эйнар Олав Свейнссон (119) и Тэрвилль-Питер (120) предполагают возможность ирландского влияния на дротткветт и некоторые другие скальдические размеры. Сходные предположения высказывались и в прошлом веке. Так, Конрад Хильдебранд тоже считал кельтскую поэзию вероятным источником скальдического стиха (121). Взгляды Хильдебранда, разделяемые и другими исследователями (122), сформировались не столько в результате анализа скальдического и ирландского стихосложения, сколько на основании гипотез, связанных с изучением древнеисландской лексики (присутствие кельтских заимствований в исландском языке).

Изучение собственно скальдического стихосложения также побуждало многих ученых высказывать предположения о возможности влияния на поэзию скальдов извне. Андреас Эдзарди (123) в работе, посвященной анализу скальдической рифмы, описал черты сходства скальдического дротткветта с ирландскими размерами: строфы, состоящие из четырех строк, фиксированное число слогов в строке, использование рифмы и аллитерации. Тем не менее наряду с указанными (самыми общими) чертами сходства сам автор заметил и многочисленные различия в деталях: ирландская рифма, как правило, конечная, а не внутренняя; главное в ней – не согласный, а гласный; аллитерация применяется в чисто орнаментальной функции; строка состоит из семи слогов и т.д.

Кельтская метрика во многом отличается от скальдической, поэтому латинская поэзия, как полагал Теодор Мёбиус, более вероятна в качестве ее прототипа. Такими "негерманскими" (по выражению Мёбиуса) особенностями, как рифма, строфика, счет слогов и ассонансы (заметим, что последние почти не употребляются в скальдическом стихе), поэзия скальдов, возможно, обязана духовной латинской лирике (124). Однозначное решение проблемы, связанной с поисками источников скальдической метрики, было предложено Уитли Стоуксом (125), утверждавшим, что стихосложение скальдов основано на имитации древнеирландского размера риннард (rindaird).

В отличие от Стоукса, Андреас Хойслер, допуская возможность влияния ирландской метрики на скальдическое стихосложение, считал, что оно не может быть сведено к заимствованию какого-то определенного ирландского размера. Хотя скальдическая ритмика и аллитерация представляют собой собственное порождение германской поэзии, дротткветт, как полагал Хойслер, нельзя рассматривать как "органическое развитие древних форм". Инновации скальдов (фиксированное число слогов в строке и строк – в строфе и, особенно, рифма) слишком радикальны, чтобы их происхождение могло не быть связано с заимствованием. Скорее всего, писал Хойслер, скальдические размеры обязаны своим возникновением влиянию духовного латинского стиха (ср. гипотезу Т.Мёбиуса), воздействовавшего не непосредственно, но через ирландскую поэзию (126).

Новые доказательства скальдических заимствований из ирландской поэзии приводятся в исследовании Бриджет Маккензи. Вслед Тэрвилль-Питером она перечисляет характерные черты сходстсва, объединяющие скальдическую и ирландскую поэтические системы. Во-первых, это строго определенное число слогов в строке; во-вторых, фиксированное окончание строки и, наконец, композиционные единицы, состоящие из четырех строк. Основное внимание Б.Маккензи уделяет противопоставлению скальдической и эддической поэзии. Ее главный вывод заключается в том, что если стихосложение скальдов основано на счете слогов, то организация эддического стиха строится на счете акцентов, количество же ударений для скальдической поэзии несущественно (127).

Более доказательная аргументация "гипотезы влияния" содержится в книге Кристиана Арнарсона (128), в которой исследуются лингвистические условия, созданные для заимствования скальдической поэзией определенного ирландского размера. Автор ее приходит к выводу, что ритмически оба языка, исландский и ирландский, очень сходны: оба имеют сильное, обычно начальное, динамическое ударение и основываются на контрасте тяжелых и легких слогов, восходящем к индоевропейскому противопоставлению долгих и кратких гласных.

Несмотря на существование, казалось бы, благоприятных условий для метрических заимствований, скальдическая метрика радикально отличается от древнеирландской. Если ирландская поэзия строится на счете слогов, то скальдическая метрика учитывает число не только слогов, но и акцентов. Чаще всего в ирландском стихе используются семисложные строки, в скальдическом стихе – шестисложные. Скальдическая аллитерация явно восходит к аналогичному общегерманскому приему. Наконец, ирландская рифма – преимущественно конечная. Таким образом, предполагаемое сходство скальдической и ирландской метрики сводится к тому, что и в том, и в другом случае поэтическая форма была вычурной, а стих перегружен украшениями, которые использовались согласно строгим и устойчивым правилам. Как писал М.И.Стеблин-Каменский, сходство, основанное на одинаковом отношении поэта к стихотворной форме, при отсутствии каких-либо совпадений в деталях стихотворной техники, едва ли может доказывать влияние (129).

Попытка примирить теорию автохтонного происхождения стихосложения скальдов с гипотезой "заимствования" сделана в знаменитой работе Софуса Бугге "К истории древнейшей скальдической поэзии" (130). По мнению Бугге, дротткветт возник из эддического размера малахатт, но не без влияния кельтского стихосложения. Как и в дротткветте, наиболее частотное окончание строки в малахатте – "хореическое": 636 из 763 строк в эддических "Речах Атли", сочиненных малахаттом, заканчиваются тем, что Бугге называет "чистым хореем" (включающим формы с зиянием, такие, как truir, fear и т.д.). Несмотря на то что "хореическое" окончание строки в малахатте превалирует, оно не становится абсолютно обязательным, следовательно, заключает Бугге, малахатт представляет собой раннюю ступень развития дротткветта (131).

Одна из главных трудностей, возникающих в связи с гипотезой Буге, обусловлена тем, что, хотя большинство строк малахатта, которые мы находим в эддических "Речах Атли" или в скальдической "Песни о Харальде", действительно состоят из шести слогов, именно эти строки обычно не имеют хореического окончания (например, Haraldskvæði 3/5; Am. 16/1). Напротив, строки с хореическим окончанием ритмически не соотносятся с дротт-кветтными строками (начальные ударные слоги обычно легкие, четные строки, где должна помещаться главная аллитерация – hofuðstafr, содержат анакрузу и т.д.).

Еще более важное возражение против гипотезы Бугге состоит в том, что, согласно его теории, дротткветт появляется позднее, чем малахатт, который в свою очередь значительно моложе основного эддического размера – форнюрдислага. Соответственно, Бугге вынужден относить возникновение дротткветта к X в., что противоречит общепринятой датировке наиболее ранней поэзии скальдов, например, стихов Браги Старого Боддасона (начало IX в.).

В качестве доводов в пользу пересмотра традиционной датировки древнейшей скальдической поэзии Бугге приводил следующие: использование Браги и Тьодольвом из Хвинира синкопированных форм (предположительно невозможных в IX в.); наличие изолированных черт сходства с эддическими песнями или со стихами поздних скальдов; употребление кельтских и англосаксонских заимствований; жанровое сходство с кельтской словесностью, где представлены и панегирические, и хулительные, и погребальные стихи; наконец, близость метрической структуры дротткветта к организации ирландского размера риннард (132). Утверждая, что возникновение скальдического стихосложения относится к X в., Бугге подкреплял свое предположение о возможности ирландского влияния на поэзию скальдов – к этому времени кельтско-скандинав-ские контакты считаются уже установившимися.

С развернутой критикой взглядов С. Бугге выступил Финнур Иоунссон (133), писавший, что ни один из аргументов Бугге, не дает оснований для пересмотра традиционной датировки древнейшей поэзии скальдов. Анализируя стихосложение и язык произведений Браги и Тьодольва из Хвинира, Финнур Йоунссон показал, что эти древнейшие скальдические стихи действительно были, скорее всего, сочинены в IX в. Их подлинность может рассматриваться важный довод в пользу того, что поэзия скальдов возникла до появления культурных связей между Скандинавией и Ирландией (первый поход викингов в Ирландию датируется 795 г ., их первая зимовка в Ирландии относится к 835 г .). Сходство скальдической и кельтской поэзии носит слишком обший характер, чтобы допустить возможность влияния филидов и бардов на древнеисландских поэтов.

Финнур Йоунссон считал, что скальдическое стихосложение развивалось в результате прибавления к четырехсложной эпической строке двух дополнительных слогов приращения. Разделявший взгляды Финнура Йоунссона на автохтонность дротткветта, Эдуард Зиверс тоже возводил дротткветт к эддическому форнюрдислагу (с добавлением обязательной хореической стопы на концах кратких строк). Как уже было показано, Э.Зиверс предложил классификацию метрического заполнения строк в дротткветте в соответствии со своими типами А, B , С, D, Е + "einem (unauflösbaren)" (134).

Автор основополагающего труда по метрике скальдов Ханс Кун (135) тоже допускает, что дротткветт развился из эддической метрики, хотя и с некоторыми оговорками. Известно, что по крайней мере некоторые эддические песни были сочинены после заселения Исландии во второй половине IX в. (136), т.е. в то время, когда поэзия скальдов уже существовала во вполне сложившемся виде. Наиболее вероятно, что в эпоху викингов (и позднее) обе поэтические системы сосуществовали и находились в отношениях взаимовлияния. Нельзя с уверенностью утверждать, следовательно, какой именно была метрика эддического стиха до возникновения дротткветта.

Изобретение дротткветта приписывается традицией Браги Старому Боддасону, норвежскому скальду (Исландия в то время еще не была заселена) первой половины IX в. В "Младшей Эдде" Браги упоминается как бог поэзии, и (хотя Снорри, по-видимому, считает, что скальд Браги и бог, носящий то же имя, никак между собою не связаны) вполне возможно, что это – скальд Браги Старый, которого стали почитать как бога. О Браги, чьи стихи – древнейшая дошедшая до нас скальдическая поэзия, известно немногое. Вероятно, он сочинял хвалебные песни в честь шведских и датских конунгов (137). Помимо двух отдельных вис и четырех стихотворных фрагментов, сохранилось двадцать строф принадлежащей Браги "Драпы о Рагнаре", которая описывает сцены из мифологических и героических сказаний, изображенные на полученном им в дар от Рагнара щите. Стих в "Драпе о Рагнаре" менее регулярный, чем в более поздней поэзии скальдов, поэтому считается, что эта песнь относится к ранней стадии развития скальдической метрики.

Даже в этом древнейшем из сохранившихся скальдических произведений дротткветт предстает совершенно сложившимся во всем, что касается метрики, а потому Браги, как будто бы, следует признать его создателем. Разумеется, трудно отрицать участие Браги в постепенном складывании скальдического стихосложения. Однако если бы Браги лично изобрел дротткветт по образцу кельтских размеров, как думали некоторые исследователи скальдического стиха (138), его произведения едва ли могли быть приняты и оценены, так как появились бы на фоне единственно известной его слушателям эддической поэзии (139). Сама устойчивость более чем полутысячелетней поэтической традиции скальдов говорит о том, что история дротткветта не может ассоциироваться с авторитетом одного поэта (140).

Исландская культура тоже свидетельствует о постепенной канонизации скальдического стихосложения. Сохранились если не стихи, то имена предшественников Браги. В "Перечне скальдов" (Skáldatal), сочиненном в конце XII – начале XIII в., упоминается о тесте Браги Эрпе Согбенном (Erpr Lútandi): "Эрп Согбенный совершил убийство в капище и был приговорен к смертной казни. Он создал драпу (hann orti drápu) о Сауре, собаке конунга, и был помилован" (букв. "ему была возвращена его голова") (141) . В другом контексте говорится: "Эрп Согбенный совершил убийство в капище и был приговорен к смертной казни. Он сочинил (hann orti um <...>) о конунге Сауре (Соре) <...>, и ему было пожаловано помилование" (букв. "его голова"). Стихи Эрпа Согбенного, о которых здесь упоминается, не сохранились. Неизвестно, следовательно, в какой метрической системе создавал свои произведения этот предшественник Браги. Тем не менее приведенный прозаический контекст дает основания предполагать, что речь в нем идет о самой распространенной у скальдов поэтической форме – драпе. Примечательно, что Снорри Стурлусон с его блестящим знанием скальдического искусства, также, по-видимому, не признает Браги изобретателем дротткветта. В "Перечне размеров" Снорри приводит несколько строф, которые представляют собой различные варианты дротткветта, приписываемые им древним скальдам: конунгу Рагнару Кожаные Штаны (виса 54), Торф-Эйнару (виса 55), Эгилю (виса 56), Флейну (виса 57) и, наконец, Браги (виса 58) (142). О каждой из этих вис Снорри утверждает, что она иллюстрирует соответственно "размер" Рагнара, Торф-Эйнара, Эгиля, Флейна и Браги, причем так называемый "размер Браги" ничем не выделяется Снорри среди всех прочих. Приведем первую полустрофу висы, сочиненной в "размере Браги" (143):

Er til hjalma hyrjar

herjum styrjar væni,

þar svá at jarl til ógnar

egnir tognu sverði...

В этой висе в нечетных строках используется только один хендинг, "задающий" рифмы в четных строках. Заметим, что употребление рифмы в соседних кратких строках в "размере Браги" вновь связывает их в утраченную в скальдическом стихе долгую строку, восстанавливая ее единство. Можно предположить, что в "размере Браги" Снорри показал соотношение основных метрических единиц – краткой и долгой строки, незафиксированное в реально дошедшей до нас поэзии скальдов.

История канонизации основной скальдической единицы – краткой строки скрыта от современных исследователей. Тем не менее становление и эволюция хендинга, которое мы имели возможность здесь проследить, может рассматриваться как основной аргумент в пользу автохтонности скальдического стихосложения. Откуда же появляется в поэзии скальдов рифма, составляющая, по общему мнению, одну из главных инноваций этой поэтической системы? Нужно ли, как это делали многие поколения ученых, обращаться к иноязычной (кельтской, латинской) поэзии для объяснения причин ее возникновения в скальдическом стихе?

Попытаемся показать, что, как и аллитерация, рифма в поэзии скальдов основана на древнейшей германской традиции. Известно, что неканонизованные созвучия имели распространение в тех поэтических формах, к которым восходит если не хронологически, то типологически скальдическая поэзия. В качестве источников рифмы скальдов предлагались звуковые повторы в заклинаниях (144), в магической поэзии (145), в языке права (146), в рунических надписях (147). Однако для установления источников скальдических хендингов недостаточно самого указания на наличие в перечисленных видах текстов неканонизованных созвучий. Необходимо убедиться в том, что эти звуковые повторы действительно ведут к скальдическим рифмам, преемственно с ними связаны. Таким образом, единственно возможный путь к выявлению источников рифмы скальдов открывает доказательство воспроизводимости и узуальности в определенной группе памятников именно тех видов созвучий, которые имели типологическое будущее в скандинавской традиции и были отобраны скальдической поэзией.

В поисках особых источников хендингов исследователи древнегерманского стихосложения нечасто уделяют внимание эддическому материалу. Так, Андреас Эдзарди (одним из первых обнаруживший рифмоиды в "Старшей Эдде" и предложивший ряд способов их систематизации) для достижения основной цели своего анализа – объяснения происхождения скальдического стихосложения – обращается отнюдь не к эддическому материалу, а к поэзии древних кельтов и именно в ней видит источник скальдического хендинга (148).

В более позднее время ученые, констатировавшие наличие в "Старшей Эдде" неканонизованных звуковых повторов, или (подобно А.Эдзарди) приписывали их влиянию иноязычной поэзии (149), или относили к случайным совпадениям звуков, распространенным в любом дописьменном словесном творчестве (150). Вторая точка зрения ясно сформулирована в одном из последних исследований, затрагивающих вопрос об эддических рифмоидах. Его автор, специалист в области скальдического стихосложения, Клаус фон Зее пишет: "Такие строки, как, например, vildo, atek, Valfoðr / velfyrtefia (Vsp. 1/5-6), и им подобные, представляют интерес лишь постольку, поскольку свидетельствуют о том, каким богатством созвучий располагал древнеисландский язык. Оставляя в стороне скальдическую рифму, можно утверждать, что единственным средством организации древнегерманского стиха была аллитерация. Все остальные способы рифмовых соединений, встречающиеся то там, то здесь, показывают только, что хороший поэт – сознательно или бессознательно – трудится над благозвучием своих стихов и использует при этом звуковые возможности своего языка" (151). Клаус фон Зее, как следует из процитированных строк, не ставит вопроса о возможности взаимосвязи между эддическими созвучиями и скальдическими хендингами, никак не комментируя весьма симптоматичное соответствие фонетического состава и дистрибуции в четных и нечетных строках скальдического скотхендинга – адальхендинга приводимым им звуковым повторам (vildo : Valfoðr – консонанс, нечетная строка; vel : fyrtefia – полная рифма, четная строка). Более того, он утверждает, что созвучия в "Старшей Эдде" вообще не представляют самостоятельного интереса для исследования.

Между тем, черты сходства фонетической организации эддического и скальдического стиха уже отмечались в литературе. Так, Вальтер Фогт (автор работы, опубликованной в конце 30-х годов и до сих пор остающейся единственной специально посвященной изучению звуковых повторов в "Эдде") максимально сближает эддические созвучия и скальдические рифмы: "хендинг, парная рифма, и ее близнец – конечная (эддическая) рифма – суть такие же звуковые украшения, как и аллитерация" (152). Созвучия и в кратких, и в долгих строках, и в строфах эддического стиха во всем тождественны, по мнению В.Фогта, скальдическим хендингам (и те, и другие называются им "парной рифмой" – Binnenreim). Единственное различие между ними он видит в том, что в поэзии скальдов закреплено местонахождение одного из двух хендингов в краткой строке, тогда как в эддическом стихе "обе рифмы свободны" (153).

Как это ни парадоксально, для изучения звуковой техники скальдической и эддической поэзии утверждение полной общности созвучий в "Эдде" и хендингов в стихе скальдов оказывается не более плодотворным, чем отрицание какой-либо связи между ними, предопределяющее отсутствие интереса со стороны исследователей. В обоих случаях сама постановка вопроса не побуждает к выяснению действительного характера отношений, связывающих эддические созвучия и скальдические рифмы. Отождествление звуковых повторов в "Эдде" со скальдическими хендингами мешает понять важнейшее различие между ними, состоящее в том, что эддические созвучия в противоположность скальдическим хендингам не представляют собой рифмы, ибо не удовлетворяют основному требованию, к ней предъявляемому, – наличию организующей функции в метрической композиции стиха. В эддической поэзии композиционная функция в метрической организации стиха принадлежит аллитерации. Любые звуковые повторы, кроме аллитерации, не только не играют организующей роли в стихе, но и в достаточной мере факультативны.

Несмотря на то, что в кратких строках эддического стиха могут встречаться (и встречаются) самые разнообразные по составу и расположению виды созвучий, определенные типы звуковых повторов явственно выделяются среди них по воспроизводимости и узуальности. Проекция динамики (данных эволюционного развития скальдического канона хендингов) на синхронию (звуковую инструментовку "Эдды") убеждает нас в том, что преобладают в эддической поэзии именно те виды созвучий, которые были отобраны скальдическим стихом и которым было суждено сыграть там главную роль в качестве канонизованной рифмы.

Эволюция рифмы в скандинавском стихе, при которой вторичные формы (скальдические хендинги) бросают отражение на формы стадиально более ранние (эмбриональные рифмоиды в "Эдде"), представляет особый интерес для исследования. Сопоставление эддических звуковых повторов и скальдических хендингов, проводимое, чтобы выяснить, сколь часто встречаются в "Эдде" созвучия, канонические для скальдов, показывает, что звуковые повторы, остающиеся вне динамики и не представленные в скальдической поэзии, в "Эдде" не воспроизводимы и совершенно не предсказуемы. Напротив, рифмоиды "скальдического типа" в ней действенны, заметны и выполняют свою функцию, отличая одну песнь от другой. Константная рифма скальдов явственно обозначается в стихе "Эдды" как тенденция.

Решение вопроса о преемственности звуковой организации кратких строк скальдического и эддического стиха несамоочевидно. Как уже говорилось, неоднократно предпринимались попытки вывести элементы скальдической формы из внескандинавских и даже из внегерманских источников. Между тем, в стихе "Эдды" – непосредственном и наиболее близком типологически предшественнике скальдической поэзии – обнаруживаются первые признаки формализации рифмы. Зародившись в недрах эддического стиха и находясь на периферии его метрической организации, внутристи-ховые рифмоиды в отдельных случаях уже обладают способностью абстрагироваться от языкового материала и выделяться в самостоятельный (и возможно осознанный) метрический прием, тяготеющий к определенным местам в строке.

Звуковая инструментовка эддической поэзии предельно насыщена созвучиями. Неканонизованные звуковые повторы разных видов охватывают более 70% всех строк. В отдельных песнях, таких, например, как "Прорицание вёльвы", "Гренландские речи Атли", число строк, содержащих созвучия, достигает 80%. Особенно часто (46% строк) созвучиями отмечаются соседние ударные слоги в пределах краткой строки, например, Skuld helt skildi (Vsp. 3/5); fundo á landi ( V sp. 77/5); þærs í dala fa lla (Vsp. 19/6) (154).

Ударность – важный признак древнегерманских рифмоидов – следует из основного акцентного правила аллитерационного стиха, требующего единства канонизованных звуковых и просодических повторов. С одной стороны, аллитерацией в германском стихе отмечаются только главноударные слоги, с другой – в поэзии скальдов хендинги также всегда едины с метрическим ударением. В отличие от скальдических вис, где канонизованная рифма используется в качестве первого показателя акцентной структуры строки, в эддическом стихе ударение служит основой и необходимым условием для выделения и функционирования неканонизованных звуковых повторов. Поэтому неравносложные созвучия с разными безударными слогами (Viðofnis : liðom Fi. 18/2; verlaus : vera Skm. 31/3) и созвучия с отсеченным конечным согласным или целым слогом (kannat : hann Fm. 37/6; svá : svárar Sg. 25/1) составляют в стиxe "Эдды" эмбриональные формы рифмы. Напротив, даже самые точные созвучия метрически безударных слогов, а также неравноударные звуковые повторы, образованные в результате объединения безударного или малоударного слога с корневым слогом полноударного слова (sól skein sunnan / á salar sterna Vsp. 4/5), таковыми считаться не могут. В эддическом стихе подобные созвучия окказиональны, не классифицируются, хотя и, безусловно, участвуют в общей инструментовке стиха.

Таким образом, местонахождение рифмующихся созвучий в "Эдде" непосредственно обусловлено позициями главных ударений в основных метрических схемах эпических строк (155). Исходя из этого, внутристиховыми рифмоидами в эддическом стихе мы будем считать звуковые повторы, объединяющие два соседних метрически главенствующих слога в пределах одной краткой строки.

Для определения границ неканонических рифмоидов в эддическом стихе важно установить не только их взаимное местоположение, но и звуковой состав. Эддические рифмоиды изначально родственны аллитерации, что проявляется в ориентации их на согласные. В древнегерманской метрической иерархии гласные функционально подчинены согласным (156), поэтому качество гласного, как уже говорилось, для аллитерации не существенно – любые гласные аллитерируют между собой. То же и в рифме – для звуковой организации "Эдды" могут быть выделены два основных фонетических типа рифмоидов, подобные тем, что канонизованы в скальдической поэзии: консонанс – тождество замыкающих согласных ударного слога при различном гласном (angr : ungri Am. 100/3; mund : standa Vsp. 55/6) и полная рифма – результат точного совпадения всех звуков ударного слога (sorgir : morgin Am. 87/6; drótt : þótti HH I. 7/1).

В классическом стихе скальдов звуковой состав рифмы обусловлен ее местоположением. В эддической поэзии эта взаимосвязь также уже намечена. Корневая рифма всех видов тяготеет в "Эдде" к четной строке: 70% консонансов и полных созвучий используются именно в четных кратких строках. В нечетных кратких строках консонансы встречаются лишь в 30% случаев, полная же рифма применяется исключительно редко (ср. дистрибуцию скотхендинга и адальхендинга в ранней скальдической поэзии). Таким образом, уже в эддическом стихе звуковой повтор начинает захватывать самый слабый, никогда не включавшийся в аллитерацию, второй ударный слог четной строки, предвосхищая важнейшую метрическую инновацию стиха скальдов – усиление конца строки вследствие канонизации внутренней рифмы.

Попытаемся сопоставить фонетический состав внутристиховых неских созвучий и скальдических хендингов. Канон скальдов, как о показано, не только фиксирует местонахождение рифмующихся слогов внутри краткой, а в отдельных скальдических размерах и долгой строки, но и устанавливает целый ряд правил, определяющих консонантный и вокалический состав хендингов в зависимости от морфемного членения и требующих от поэта осознанного фонологического и морфологического анализа. Аналогия основным скальдическим правилам, регламентирующим качественный и количественный объем компонентов рифмы, может быть установлена и для эддического стиха. Созвучия, не представленные в скальдическом каноне хендингов (на той или иной стадии его эволюционного развития), в стихе "Эдды" избегаются или не могут быть систематизированы.

Поэзия скальдов канонизует общее правило, в соответствии с которым простой согласный рифмует с простым согласным, группа согласных – с группой согласных и гемината – с геминатой, допуская в консонансе нечетных строк "узаконенное исключение" – рифму, включающую геминированный – простой согласный (кроме рифм ll : l, nn : n). В эддическом стихе наибольшее распространение (74% всех строк, содержащих внутристиховые созвучия) также имеют звуковые повторы с тождественными группами согласных (kinga : bringo Rþ. 29/2; sorgir : morgin Am. 87/6; gótna : drótni Grp. 35/6; hesta : bestr Vm. 12/4), простыми согласными (friðar : biðia Hrbl. 29/8; flóði : blóði Am. 53/6; ægi : lægia Rþ. 43/8) и геминатами (annars : mannz Sg. 38/7, innan : þinar Hm. 24/6, drótt : þótti HH I. 7/1) (о случаях, когда группа согласных рифмует с простым согласным, см. ниже).

Тождество геминат оказывается достаточно частым и в полной рифме, и в консонансах, но используется преимущественно в четных строках (из 34 созвучий с геминатами 21 содержится в четных строках: 14 консонансов и 7 полных рифм, а 13 – в нечетных строках: 8 консонансов и 5 полных рифм). В тех редких случаях, когда рифмоиды с геминатами появляются в нечетных строках, это можно обычно объяснить тем, что они содержат двойную аллитерацию (it gjalla gull Fm. 20/4; 9/4; hverri : hærri Gðr. I 19/3) или словесный повтор (nú er røkkr røkkra Hdl. 1/5; sá hon vítt ok um vítt Vsp. 29/5) и в соответствии с законами аллитерационного стиха не могут употребляться в четных строках. Эта особенность созвучий с еминатами позволяет сделать вывод о том, что уже в эддическом стихе к точности звуковых повторов в четных строках предъявляются строгие требования.

В отличие от звуковых повторов на геминаты созвучия простых согласных и геминат, широко распространенные в эддической поэзии, тяготеют к нечетным строкам (из 88 рифмоидов, образованных геминированными и простыми согласными, лишь 23 находятся в четных строках). Как и у скальдов, полная рифма реже составляется созвучиями геминированных и простых согласных, чем консонанс: 38 рифмоидов на геминаты и простые согласные включены в полную рифму (dala : falla Vsp. 19/6; Grani : rann Gðr. II 4/1; muno : kunno Alv. 5/4), 50 звуковых повторов встречаются в консонансе (heitir : sétti Grm. 11/1; fyrri : fara Rm. 22/6; hygg : segja Hrbl. 50/1).

Качественный состав этого вида эддических рифмоидов существенно отличается от сходных скальдических хендингов. В стихе "Эдды" рифмоиды образуют не только геминаты kk, mm, rr, tt и соответствующие простые k, m, r, t (grimmar : símar Sd. 23/4; okkr : tekr Skm. 10/6; hver : verr Hym. 34/6; grát a : m á tti Gðr. I 2/6), но и редкие в скальдической рифме геминированные /ll/ и /nn/ и краткие /l/ и /n/ (halir : allir Vsp. 56/7; kunn : Olrún Vkv. 15/3). Особенно часто геминаты /ll/ и /nn/ рифмуют в "Эдде" с простым /l/ и /n/ в сочетании с /t/ или /d/, где /l/ и /n/ детализуются благодаря близости дентальных, составляя, таким образом, созвучия nn : nd/nt; ll : ld/lt (например, finn : lindar Rm. 1/6; henni : hendr Am. 51/4; allar : aldir Grp. 17/3). Основная масса (20 из общих 25) подобных рифмоидов приходится в эддическом стихе именно на долю ll : ld и nn : nd, все прочие геминаты сравнительно редко участвуют в этом типе звуковых повторов. Не касаясь пока вопроса о вторичном влиянии хендингов скальдов, выскажем предположение о том, что эддические созвучия такого вида предвосхищают аналогичную условность скальдического канона рифм и косвенно указывают на качественные отличия (сегментированность и палатализованность) геминат ll, nn от соответствующих простых согласных (157).

Сравнение фономорфологического строения также позволяет заметить преемственную связь эддических созвучий и скальдических хендингов. В стихе "Старшей Эдды" (как и в поэзии скальдов) строевыми элементами являются звуки и слоги в составе морфем, поэтому и здесь фономорфологическое членение рифмоидов нередко оказывается более важным, чем фонологическое. Зависимость консонантной структуры рифмы от того, находится ли она в корневой финали или на стыке морфем, прослеживается и в скаль-дическом, и в эддическом стихе. Как и в поэзии скальдов, где тождество всех компонентов консонантной группы, относящейся к корневой финали, представляет необходимый конструктивный фактор стиха, в "Эдде" в эмбриональных рифмоидах выделяются те группы согласных, нетождественные компоненты которых отсекаются морфемным швом (Nið|hoggvi : niðr Grm. 32/6; mun|tu : fund Hrbl. 48/2; helgi : hel|stofom HHv. 29/3; mogr : Sig|foður Vsp. 55/2). В том случае, если группы согласных принадлежат одной морфеме (hialmi : faldinn HH II. 48/6; Fenris : kindir Vsp. 40/4; svort : verða Vsp. 41/5) консонантный разнобой опорных звуков не позволяет нам отнести их к эмбриональным типам рифмовых созвучий в стихе "Старшей Эдды". Обратим внимание на то, что в эддической поэзии в полных внутристиховых созвучиях все без исключения консонантные группы с одним нетождественным компонентом применяются на стыке морфем. В консонансах же, напротив, половину случаев (7 из 14) составляют одноморфемные консонантные группы, которым различие в опорном согласном мешает превратиться в полноправные рифмоиды (Fenris : kindir Vsp. 40/4; konr : ungr Rþ. 43/1).

Фономорфологическое членение не менее важно и для выделения внутристиховых созвучий, образованных отдельным согласным и тождественным первым компонентом консонантной группы. В отличие от классического стиха скальдов, где группа согласных в этом типе хендингов всегда находится на стыке морфем, в древнейших скальдических висах такие рифмы иногда не удовлетворяют условию разноморфемности. Однако уже первые скальды допускают это отклонение от канона рифм только в скотхендинге и предъявляют более строгие требования к консонантной структуре адальхендинга, употребляя такой вид созвучий исключительно на стыке морфем. Отклонения от канона рифм, возможные у древних скальдов, следует учитывать и при выделении эддических рифмоидов. В "Эдде" созвучия, образованные отдельным согласным и тождественным первым компонентом одноморфемной консонантной группы, причисляются к эмбриональным рифмоидам лишь тогда, когда используются в консонансе нечетных строк (fór : horna Am. 8/3; hior : hiarta Vsp. 55/7). Если созвучия этого типа встречаются в полной рифме, то для отнесения их к эмбриональным рифмоидам, консонантная группа должна находиться на стыке морфем (vil|mál : talit Brot 12/4; goð|veg : troða Hdl. 5/6).

Обращение к материалу "Старшей Эдды" подтверждает предположения, выдвинутые на основании исследования скальдической рифмы. В консонансе половина групп согласных (26 примеров из 52), образующих рассматриваемый вид созвучий, относится к одной морфеме и почти во всех случаях (за исключением 5) употребляется в нечетных строках, составляя, таким образом, эмбриональные рифмоиды (halir : helveg Vsp. 62/7; kind : konom Sd. 9/3; hior : hiarta Vsp. 55/7). В остальных примерах консонантные группы, первый компонент которых рифмует с отдельным согласным, находятся на стыке морфем. Вместе с полными созвучиями (baða : baðmundr Ls. 26/6; verlaust : vera Gðr. II 30/7; snapvist : snapir Ls. 44/3), в которых абсолютное большинство неполностью тождественных консонантных групп разноморфемно (30 из общих 34), эти консонансы предвосхищают аналогичную условность в классическом скотхендинге и адальхендинге скальдов.

Рассмотренные созвучия – единственный вид звукового повтора, преимущественно использующийся в "Эдде" в нечетных строках. Это можно объяснить тем, что такого рода рифмоиды трактуются эддическим стихом как слабый звуковой повтор, нуждающийся в опоре на аллитерацию. Поэтому в большинстве случаев (36 из 55) именно аллитерация, а не рифма обусловливает местонахождение таких созвучий в нечетных кратких строках.

Анализируя фономорфологическое членение в стихе "Эдды" и скальдов, важно иметь в виду еще одну ступень детализации скальдического канона рифм. В поэзии скальдов условие разноморфем-ности, необходимое для всех групп согласных с одним нетождественным компонентом, не обязательно для гоморганных консонантных групп, составляющих весьма частотные рифмы ld : lþ и nd : nþ. В эддическом стихе созвучия с качественно нетождественными компонентами, встречающиеся в составе кратких строк, так же как и в поэзии скальдов, принадлежат одной морфеме (kvalðar : kveldriðor HHv. 15/6; heldr : dvalðan Hrbl. 51/2), и, таким образом, дают еще одно подтверждение гипотезы о преемственности эддических созвучий и скальдических хендингов.

Завершая описание внутристиховых созвучий в эддической поэзии, преемственно связанных с канонической рифмой скальдов, подведем некоторые итоги.

Сопоставление со скальдическими хендингами дает возможность установить основные критерии, помогающие выделить эмбриональные рифмы в стихе "Эдды", – полное созвучие или консонанс главноударных слогов в строке. Налагая на эддические созвучия модели скальдических форм, мы стремились прояснить генетическую связь хендингов и эмбриональных рифмоидов в "Старшей Эдде" (звуковых повторов с геминированными и простыми согласными, гоморганных консонантных созвучий, групп согласных, нетождественные компоненты которых отсекаются морфемным швом и др.) (158) в том, что касается их фонетического состава.

Распределение консонансов и полных созвучий в четных и нечетных кратких строках в стихе "Эдды" сходно с дистрибуцией скотхендингов – адальхендингов в поэзии скальдов. Так, в эддическом стихе, созвучия, включающие тождественные геминаты, тяготеют к четным строкам, в то время как звуковые повторы с геминатой, рифмующейся с отдельным согласным, используются преимущественно в нечетных строках, предвосхищая аналогичную словность в скальдическом каноне рифм. В поэзии ранних скальдов употребление одноморфемных рифм с неполностью тождественными консонантными группами допускается только в скотхендингах, в адальхендингах такие созвучия применяются на стыке морфем. В стихе "Эдде" неполностью тождественные консонантные группы в полных созвучиях четных строк всегда рассекаются морфемным швом, в то время как в нечетных строках половина консонансов принадлежит одной морфеме.

Дистрибуция эддических рифмоидов в строфе также сравнима с употреблением хендингов в ранней скальдической поэзии. Возможные отклонения от канона в реализации уже сложившегося у древнейших исландских скальдов противопоставления скотхендинг – адальхендинг аналогичны распределению созвучий в "Эдде". В скальдическом стихе наибольшая регулярность построения характеризовала вторую половину хельминга в отличие от первой краткой строки, чаще всего остававшейся без рифмы, и второй краткой строки, где вместо адальхендинга нередко использовался скотхендинг. В эддической поэзии большинство полных звуковых повторов в форнюрдислаге и малахатте закрепляется за четвертой краткой строкой, в третьей же строке, как правило, встречается консонанс (полные созвучия употребляются в четвертой краткой строке в 68% случаев, в третьей краткой строке – в 9%, консонанс применяется в третьей краткой строке в 59% случаев, в четвертой краткой строке – в 18% примеров).

Рассмотрев, как распределяются в "Старшей Эдде" созвучия, канонические для скальдов, можно сделать вывод о том, что, во-первых, в эддическом стихе наиболее полно были представлены именно те созвучия, которые вошли в скальдический канон рифм. Во-вторых, нельзя не заметить, что звуковой состав рифмоидов в "Эдде" (как и в поэзии скальдов) обусловливал их дистрибуцию в четных и нечетных кратких строках. Однако, несмотря на возможость проведения многочисленных аналогий между скальдическими рифмами и эмбриональными рифмоидами в "Эдде", нельзя забывать об их функциональном неравенстве и сопоставлять эти системы "на равных". В отличие от канонической рифмы скальдов эддические созвучия не играют организующей роли в стихе и используются лишь в орнаментальной функции.

* * *

До сих пор мы говорили об эддических созвучиях, преемственно связанных с хендингами скальдов, намеренно оставляя в стороне вопрос о возможности вторичного влияния скальдической поэзии на звуковую инструментовку "Старшей Эдды". Как было не раз сказано, наряду с отношениями преемственности между эддическим стихом и поэзией скальдов, могло иметь место и известное взаимопроникновение этих поэтических систем в области формы. Это объясняется тем, что они сосуществовали одновременно и неизбежно взаимодействовали друг с другом. Вероятно, проникновение элементов скальдической формы в эддическую поэзию (и наоборот) происходило постоянно, меняясь в интенсивности в зависимости от условий возникновения данного памятника (159). В некоторых эддических песнях встречается нечто похожее на скальдические переплетения предложений, а также приближающиеся к скальдическим кеннинги и т.д. Нередко "скальдизация" эддических размеров выражалась в приобретении ими строгой формы, твердого числа слогов, более последовательной расстановки аллитерации (160).

Из всех эддических песней самые явные признаки скальдического стиля имеет "Песнь о Хюмире". Для этого произведения характерно не только большое число кеннингов, членение строф на хельминги (161), стремление к счету слогов (большинство кратких строк состоит из четырех или пяти слогов), элементы переплетения предложений и различные перестановки и переносы слов, но и наличие параллелей в скальдической поэзии (ср. "Драпа о Рагнаре", "Домовая драпа" и др.) (162). В области звуковой инструментовки это – одна из наиболее насыщенных созвучиями эддических песней (30 рифмоидов в 39 строфах). Звуковые повторы в "Песни о Хюмире" близки по фонемному составу и дистрибуции к скальдической рифме. Полные рифмоиды (такие, как ser : hver Hym. 3/6; kyrr : fyri Hym. 33/6; hver : verr Hym. 34/6; eitt : hormeitið Hym. 39/8; hialmstofn : ofan Hym. 31/6 и др.) используются только в четных строках. Единственное исключение составляют два примера, в которых аллитерация препятствует помещению созвучий в четные строки (ollom : ol Hym. 3/7 и hafði : hofða Hym. 8/3). Консонансы, напротив, тяготеют к нечетным кратким строкам (12 из 22).

Рифмоиды в "Песни о Хюмире" сходны с теми, которые были канонизованы скальдами, и по структуре. В этой песни применяются и созвучия геминированных согласных с простыми (hver : verr Hym. 34/6), и рифма геминат ll , nn с детализованными (благодаря последующему d) простыми согласными l, n (fold : oll Hym. 24/1; mundo : vinna Hym. 26/1). Употребляются здесь и янус-фонемные рифмоиды (hafði : hofða Hym. 8/3), и созвучия первого компонента разноморфемной консонантной группы с отдельным согласным (of|ljot : ofan Hym. 23/7) и др. Черты сходства рифмоидов в "Песни о Хюмире" со скальдическими хендингами весьма заметны и действенны, что отличает ее от другой чисто повествовательной эддической песни, рассказывающей о деяниях того же мифологического героя – Тора.

"Песнь о Трюме", созданная в том же, что и "Песнь о Хюмире", размере – форнюрдислаге, имеет совершенно иную звуковую инструментовку. В "Песни о Трюме", стилистически сходной с народными балладами и характеризующейся простым и естественным синтаксисом и большим количеством параллелизмов и повторов (163), внутристиховые созвучия скальдического типа крайне редки (всего 7 примеров на 33 строфы), например, allr : salr (Þrk. 13/3); atta : nottom (Þrk. 26/6; 28/6); hló : Hlórriða (Þrk. 31/1); gullhyrnðar : kyr (Þrk. 23/3) и др. Немногочисленность внутристиховых созвучий в "Песни о Трюме" не позволяет проследить их дистрибуцию в четных и нечетных строках. Однако нельзя не заметить мотивированности всех внутристиховых звуковых повторов, существенно отличающей их от скальдических рифм. Внутристиховые созвучия в "Песни о Трюме" обычно возникают в пределах словосочетания, компоненты которого объединены тесной синтаксической связью, проявляющейся, в частности, в их контактном расположении. В этих случаях фонетическое подобие механически вытекает из лексико-синтаксической сочетаемости слов, например, lysti at kyssa – "хотел поцеловать" (Þrk. 27/2) (164). В других случаях в звуковые повторы объединяются слова, сопоставление которых уже подсказано языком, так как сфера пересечения их значений достаточно велика: allr ása salr – "все палаты асов" (Þrk. 13/3); gullhyrnðar kyr (Þrk. 23/2) – "златорогие коровы", átta nottom (Þrk. 23/2) – "восемь ночей". Так, в отличие от демотивированных рифм скальдической поэзии внутристиховые повторы в "Песни о Трюме" маркируют сходным звучанием слова, естественно сополагаемые благодаря ассоциативным связям их значений.

В противоположность поэзии скальдов, в "Песни о Трюме" рифма редко ограничивается пределами кратких строк, не выделяющихся в эддическом стихе в самостоятельные метрические единицы. Основные стиховые единицы в "Старшей Эдде" составляют долгие строки, и именно в них, как правило, располагаются рифмующиеся слоги. "Песнь о Трюме" буквально пронизана межстрочными рифмоидами (23 примера в 32 строфах), при этом большинство этих созвучий – следствие или лексических повторов (13 из 23; например, Þrk. 1/5-6), или синтаксических параллелизмов (11 из 23; например, Þrk. 25/3-6), нередко сочетающихся между собой (9, например, Þrk. 9/3-6; 14/1-4). Характерная черта использованных в "Песни о Трюме" словесных повторов и параллельных конструкций состоит в том, что они объединяют не только смежные краткие строки (ср.: Þrk. 23/5-6), но и соседние долгие строки (ср.: Þrk. 1/5-6; 9/3-6; 14/1-4). При этом долгие строки соотносятся подобным образом 11 раз, а краткие – всего 4. Объяснить это можно тем, что именно в долгих строках, как правило, находит разрешение параллелизм синтаксических конструкций. Поэтому в "Песни о Трюме", где параллелизмы столь широко распространены, долгие строки чаще всего соединяются между собой. На этом основании можно сделать вывод о том, что в метрическом членении "Песни о Трюме" основные композиционные единицы составляют долгие строки, неразрывная целостность которых подчеркивается их звуковой инструментовкой.

Созвучия, не обусловленные ни синтаксическими параллелизмами, ни лексическими повторами, в "Песни о Трюме" немногочисленны (всего 4 примера).

Для анализа функционирования различных типов звуковых соответствий несравненно больший интерес представляет "Песнь о Хюмире", где межстрочные рифмоиды широко распространены (18 примеров на 39 строф). Мы не находим здесь ни одного примера лексических повторов или параллелизмов – все созвучия в песни независимы от языкового материала. Тем не менее основная часть этих межстрочных звуковых соответствий нуждается в опоре на аллитерационные повторы (13 из 18) и располагается на первой и третьей (или второй и третьей) вершинах в долгой строке. В отличие от "Песни о Трюме", где не используются конечные рифмоиды, в "Песни о Хюмире" звуковой повтор четыре раза соотносит конечные вершины в долгих строках, например:

baþ hann Sifiar ver / ser fœra hver (Hym. 3/5-6)

hreingolkn hruto / en holkn þuto (Hym. 24/1-2).

Употребление конечных межстрочных звуковых повторов поддержано частыми внутристиховыми созвучиями, тяготеющими в "Песни о Хюмире" к четным кратким строкам. Конечные рифмоиды в этой песни распространяются за пределы долгой строки и объединяют четную и нечетную краткую строки, входящие в разные долгие строки:

Fóro driúga / dag fráliga

Ásgarði frá / unz til Egils kvómo (Hym. 7/2-3).

Тем самым целостность долгой строки (столь важной как единица стиха для "Песни о Трюме") нарушается и утверждается вертикальный, аналогичный скальдическому, принцип соотнесения кратких строк. Выделение в качестве основных метрических единиц кратких строк, в большинстве своем отмеченных внутристиховыми созвучиями, близкими по составу и расположению скальдическим хендингам, усиливает сходство "Песни о Хюмире" со стихом скальдов.

Итак, можно заключить, что в эддической поэзии сосуществуют две тенденции использования звуковых повторов: с одной стороны, созвучия, мотивированные языковыми связями (ритмико-синтаксическими параллелизмами и повторами); с другой – рифмоиды, преемственно связанные со скальдическими хендингами. Несмотря на многочисленные гипотезы заимствования, уже изложенные нами, для кратких строк "Старшей Эдды" можно считать доказанным присутствие созвучий, которые по своей дистрибуции в четных и нечетных строках, демотивированности и звуковому составу предвосхищают канонизованные в стихах скальдов скотхендинг и адальхендинг. Именно эти виды рифмоидов преобладают в эддической поэзии и выделяются в ней по воспроизводимости и узуальности. Однако только в скальдическом стихе они приобретают постоянство и начинают применяться на строго закрепленных местах в строке, получая, таким образом, метрическую функцию в композиционном членении стиха. Так из эмбриональных рифмоидов, спорадически использующихся в стихе "Старшей Эдды", вырастают рифмы в полном смысле, употребляющиеся в соответствии с определенным композиционным законом на метрически закрепленном месте – канонизованные хендинги скальдической поэзии.

Если преемственность скальдических хендингов и эддических внутристиховых созвучий едва ли может вызывать сомнения, то генетические связи звуковых повторов, располагающихся в эддической долгой строке, находятся, на первый взгляд, вне аналогий со стихом скальдов. Тем не менее можно показать, что и в данном случае нет необходимости прибегать к ссылкам на кельтское или латинское влияние. Несмотря на то, что скальды канонизовали внутристиховую рифму, тем самым ограничив применение звукового повтора пределами краткой строки, в отдельных случаях рифма в скальдической поэзии употребляется для связи кратких строк между собой. Обратимся к формальной организации долгих строк скальдического стиха и попытаемся выяснить, как она соотносится со звуковой инструментовкой эддической поэзии.

Начнем с "экспериментальных" скальдических размеров, выделяемых Снорри Стурлусоном в "Перечне размеров":

1) Дунхент (dunhendr, dunhenda, букв. "шумная рифма", ср. дисл. duna – "шум, грохот") – разновидность дротткветта, в котором слог, несущий второй хендинг нечетной краткой строки, не только аллитерирует, но и образует полную рифму с адальхендингом четной краткой строки. Это достигается благодаря двукратному использованию основ одних и тех же слов во втором хендинге нечетной краткой строки и в первом хендинге четной краткой строки (165). Дунхент иллюстрируется с помощью висы 25 "Перечня размеров":

Hreintjornum gleðr horna.

horn náir lítt at þorna,

mjoðr hegnir bol bragna.

bragningr skipa sagnir;

 

folkhomlu gefr framla

framlyndr viðum gamlar

hinn es, heldr fyr skot skjoldum

skjoldungr hunangs-oldur.

(B II 67, 24)

2) Идурмальт (iðurmæltr, субстантивированное прилагательное со значением "постоянно говорящийся") – вариант размера дротткветт, в котором все четыре хендинга четной и нечетной строки включены в полную рифму. Одна и та же корневая морфема применяется здесь трижды – в обоих хендингах нечетной краткой строки и в первом хендинге четной краткой строки (т.е. во всех рифмах фьордунга, кроме последней). Необходимость многократного употребления одной и той же корневой морфемы делает особенно важным для этого размера обыгрывание такого средства скальдической фразеологии, как кеннинги. Пример идурмальта дает виса 47 "Перечня размеров":

Seimþverrir gefr seima

seimorr liði beima,

hringmildan spyrk hringum

hringskemmi brott stinga;

 

bougstøkkvir fremr baugum

bauggrimmr hjarar drauga,

viðr gullbroti gulli

gullhættr skaða fullan.

(B II 74, 47)

3) Лидхент (liðhendr, liðhendur – "помогающая рифма", т.е. рифма, поддерживающая аллитерацию в том же слоге) – размер, в котором все хендинги нечетной и четной кратких строк консонируют друг с другом, а слоги, охваченные первыми тремя хендингами во фьордунге, аллитерируют. Лидхент иллюстрирует виса 41 "Перечня размеров":

Velr ítrhugaðr ýtum

otrgjold jofurr snotrum;

opt hefr þings fyr þrøngvi

þungfarmr Grana sprungit;

 

hjors vill rjóðr at riði

reiðmalmr Gnitaheiðar;

vígs es hreytt at hættis

hvatt Niflunga skatti.

(B II 72, 41)

В "Перечне размеров" упоминается также вариант лидхента, который отличается от предшествующего тем, что в нем не используется адальхендинг – в четных и в нечетных строках встречается только консонанс. В этой разновидности лидхента полную рифму образуют первые хендинги нечетной и четной краткой строки. В качестве примера в "Перечне размеров" приводится виса 53:

Stjóri vensk at stœra

stór verk dunu geira,

halda kan með hildi

hjaldr-Týr und sik foldu;

 

harri slítr í hverri

Hjarranda fot snerru,

falla þar til fyllar

fjallvargs joru þollar.

(В II 75, 53)

Во всех процитированных образцах размеров связь кратких строк осуществляется с помощью канонизованных скальдических рифм – хендингов. Тем самым на жесткую сетку внутристиховых созвучий здесь накладывается еще более жесткий орнамент межстрочных звуковых повторов. Не вызывает сомнения, что эти вдвойне строго регламентированные стихотворные метры, комментируемые и иллюстрируемые Снорри, не могли широко применяться на практике. Действительно, скальды редко прибегают к приводимым Снорри размерам. Дунхентом иногда пользовались Торбьёрн Хорнклови, Эгиль и Эйвинд, обычно употребляя его на протяжении двух или четырех стихотворных строк, но никогда не обращаясь к нему для создания целой висы. Единственный во всем корпусе скальдической поэзии прием последовательного использования дунхента представляет собой виса Халльфреда Оттарссона по прозвищу Трудный Скальд (конец X - начало XI в.). Эта строфа была сочинена по заказу Олава Трюггвасона, приказавшего употребить в каждой строке слово "меч" (др. исл. sverð). Скальд просит в своих стихах конунга, подарившего ему меч, дать к мечу ножны:

Eitt es sverð þats sverða sverðauðgan mik gerði; fyr svip-Njorðum sverða sverðótt mun nú verða; muna vansverðat verða (verðr emk þriggja sverða) jarðar hljótr at yrði umbgerð at því sverði. (B I 159, 11)

"Меченосец смелый Меч, как дар, мне мечет, Но зачем мечисто Докучать мечами? Мню, что мечемножить Меч мне надо на три, Ныне ж обезножен Нож меча без ножен" (166).

Сложность использования дунхента удостоверяется тем, что Халльфреду не удалось последовательно провести этот размер через все стихотворение, хотя его виса была сочинена в достаточно искусственных условиях (по существу предполагавших упражнение в мастерстве). В последних двух строках хендинги только консонируют друг с другом, но не содержат повторяющихся основ, нарушая тем самым главное правило этого размера. Нельзя не заметить также крайне искусного применения идентичной консонантной структуры (rð) во всех хендингах приведенной висы, не требуемое дунхентом (ср. примеры из "Перечня размеров" Снорри), но необходимое для того, чтобы исполнить наказ конунга и вставить слово sverð – "меч" в каждую строку.

К лидхенту и его вариантам изредка обращались те же "экспериментаторы" в области стиха, что употребляли дунхент, – Эгиль и Торбьёрн, а кроме них только Ульв Уггасон и Эйнар Звон Весов. Примеров идурмальта мы вообще не находим за пределами "Перечня размеров". Следовательно, как мы убедились, Снорри Стурлусон в своем произведении возводит в размер то, что было случайным (или осознанным) отклонением от канона. Прибегая к искусственному отбору, он последовательно проводит это метрическое отклонение через всю вису и получает таким образом новый "размер" (167).

Создавая свои размеры, Снорри основывался на той, без сомнения, преднамеренной "метрической игре", которая была вполне в духе скальдической поэтики и практиковалась и до него. Это подтверждается тем, что в стихах скальдов реально используется еще несколько способов соединения кратких строк рифмой, не упомянутых Снорри в "Перечне размеров" (168).

Рассмотрим более подробно дополнительные по отношению к системе хендингов компенсирующие звуковые повторы, применяющиеся в ранней скальдической поэзии.

1. Во фьордунге дротткветта скотхендинг нечетной краткой строки образует полную рифму или консонанс для обоих хендингов четной краткой строки:

a) ern at oglis barni arnsúg faðir Marnar (Тьодольв В I 17, 12/7-8)

b) mér kom heim at hendi hoddsendis boð, enda; <...> hlýðið ér til orða, erð groins mér verða. (Эгиль В I 42, 5/3-4, 7-8)

2. Слог четной строки дротткветта, на который падает главная аллитерация, составляет полную рифму или консонанс со вторым хендингом нечетной строки, но не включается при этом в схему рифм четной строки:

Þá má sókn á Svolnis

salpenningi kenna.

(Браги В I 3, 12/1-2)

3. Слог четной строки дротткветта, несущий главную аллитерацию, только аллитерирует со слогом, охваченным вторым хендингом нечетной строки, который в свою очередь рифмует с любым неаллитерирующим ударным слогом четной строки:

a) Fjallgylðir bað fyllar Fet-Meila sér deila (Тьодольв B I 15, 4/1-2 )

b) Hilmir réð á heiði hjaldrseiðs, þrimu, galdra. (Торбьёрн В I 20, 1/1-2)

Эти способы соотнесения кратких строк между собой отличаются от включенных Снорри Стурлусоном в "Перечень размеров". Во-первых, в размерах, упомянутых Снорри (дунхент, лидхент, идурмальт), связь кратких строк осуществляется именно с помощью хендингов, в то время как в примерах дротткветта, приведенных выше, те рифмующиеся слоги, которые объединяют краткие строки в долгую, не всегда тождественны хендингам (ср. примеры 2 и 3б). Во-вторых, в используемых Снорри примерах (так же как и в сочиненных иллюстрируемыми им размерами висах) местоположение и звуковой состав хендингов во всем удовлетворяют самым строгим требованиям скальдического канона рифм. Напротив, в не вошедших в "Перечень размеров" типах соединений кратких строк в долгую мы нередко сталкиваемся с дефектными хендингами, например:

þat gaf fiornis fjalla

með fylli mér stillis.

(Браги В I 5, 3/3-4)

Особенно часто здесь соотносятся рифмой те краткие строки, где отсутствует регулярный скотхендинг или, в исключительно редких случаях, адальхендинг. Так, у Браги 6 из 12 объединенных рифмой пар кратких строк не имеют скотхендинга (169). При этом слог, вовлекаемый в звуковой повтор в нечетной строке, всегда занимает константное место скальдического хендинга – клаузулу:

svát af rennirauknum

rauk, Danmarkar auka.

(Браги В I 3, 13/3-4)

Примечательно, что такое соотнесение кратких строк межстрочной рифмой особенно распространено в поэзии ранних скальдов, где канон хендингов еще не сложился окончательно.

Можно предположить, следовательно, что размеры, использованные Снорри, могли появиться только при условии значительного совершенства и устойчивости скальдической системы хендингов и, в сущности, представляют собой не что иное, как осложнение канона. Напротив, приведенные примеры дротткветта, содержащие дополнительные по отношению к хендингам созвучия, вероятно, свидетельствуют о стремлении поддержать еще не сложившуюся окончательно систему внутренних рифм. Безусловно, даже на этой стадии развития скальдического искусства выбор между применением созвучий в долгой строке и внутристиховой рифмой был уже сделан в пользу последней. Однако рассмотренные примеры свидетельствуют о том, что в стихе скальдов были заложены внутренние возможности для употребления межстрочных звуковых повторов, служащих объединению соседних кратких строк. По мере канонизации хендингов в дротткветте соотнесение кратких строк рифмой используется все реже и постепенно совсем сходит на нет в XI в.

Итак, дополнительные компенсирующие созвучия в соседних кратких строках применяются в скальдическом стихе только при слабо канонизованной системе хендингов. Для объяснения этой особенности ранней скальдической поэзии необходимо вновь обратиться к рассмотрению тех метрических единиц, в которых встречаются канонизованные (хендинги) и неканонизованные межстрочные звуковые повторы – краткой и долгой строки, и той трансформации, которой они подвергаются в классическом стихе скальдов по сравнению с эддической поэзией. Основная единица аллитерационного стиха – долгая строка перестает в поэзии скальдов существовать как метрическое целое, распадаясь на две автономные краткие строки. Разрушение долгой строки причинно связано с функциональным перерождением аллитерации, теряющей в скальдическом стихе смысловую значимость и постепенно утрачивающей способность к сплачиванию кратких строк в более сложно организованные единства. Главную роль в формировании новой единицы скальдического стиха – краткой строки играет, как было уже показано, внутренняя рифма, с канонизацией которой довершается обособление краткой строки в поэзии скальдов. Скальдические хендинги не уподобляют, но противопоставляют строки, скрепляя их изнутри и подчеркивая качественные различия между ними (170).

Следовательно, функциональное расподобление канонизованных звуковых повторов – аллитерации и хендингов (171) – тесно связано с основной метрической инновацией стиха скальдов – изменением системного отношения между двумя метрическими единицами – краткой и долгой строкой. Естественно поэтому, что в ранней скальдической поэзии, где краткие строки еще не полностью выделились в качестве независимых метрических единиц, а процесс канонизации хендингов еще только начинался, созвучия, объединяющие краткие строки в долгую, были довольно употребительны. В классическом стихе скальдов, где основной единицей стала краткая строка, чья автономия дополнительно удостоверялась канонизованными хендингами, межстрочные звуковые повторы утратили всякую значимость и перестали применяться.

Рассматривая межстрочную рифму в скальдическом стихе, следует уделить внимание еще одной разновидности созвучий, соотносящих краткие строки и вовлеченных в орнаментальную звуковую инструментовку классического дротткветта. До сих пор мы имели дело лишь с теми случаями, где связь кратких строк между собой осуществлялась либо исключительно канонизованными скальдическими рифмами – хендингами (в размерах Снорри), либо при их участии. Однако скальдами практиковались и межстрочные повторы, дополнительные по отношению к системе хендингов. Внимание исследователей нередко привлекала особенно насыщенная подобными межстрочными созвучиями драпа "Недостаток золота" Эйнара Хельгасона по прозвищу Звон Весов (конец X в.). Л.Холландер приводит неполный список добавочных межстрочных рифм в этой драпе (172), не давая им, однако, объяснения. Анализ межстрочных звуковых повторов и оригинальная гипотеза, касающаяся установления их функции в соседних кратких строках, содержатся в статье Д.Бреннекке "О метрике драпы "Недостаток золота" (173). Д.Бреннекке предположил, что такая рифма используется в драпе для уравнивания четных и нечетных строк в акцентном отношении, создавая между ними "метрическое равновесие" (metrische Gleichgewicht), и выстроил в качестве доказательства графическое изображение относительного "веса" каждого из шести слогов (составляющих четные и нечетные краткие строки), устанавливаемого на основании частотности участия каждого из слогов в схемах аллитерации и хендингов. Так, если в четных кратких строках драпы первый слог вовлекается в хендинги и аллитерацию 175 раз, второй – 46, третий – 7, четвертый – ни разу, пятый – 114, шестой – ни разу, то соотношение между ними изображается графиком I.

Для нечетных кратких строк относительный вес слогов иллюстрирует график II.

ВНИМАНИЕ! подписи под графиками: 175, 46, 7, 0, 114, 0 (гр. I); 90, 43, 94, 2, 201, 0 (гр. II); 3 (5), 2, 7, 2, 0 (1), 0 (гр. III); 3 (5), 2, 7, 2, 0 (1), 0 (гр. IV)

Вторая ступень доказательств Д.Бреннекке состоит в выяснении относительной частоты употребления дополнительных межстрочных рифм в четных и нечетных строках. В нечетных строках первый слог оказывается трижды охваченным рифмой, второй – 2, третий – 7, четвертый – 2, пятый и шестой – ни разу (график III). Аналогичное соотношение для четных кратких строк иллюстрирует график IV. Сопоставление первого графика с третьим и второго с четвертым указывает, как предполагает Д.Бреннекке, на "взаимное уравнивание" ударных слогов четных и нечетных строк. Например, межстрочные звуковые повторы, чаще всего располагающиеся в середине нечетных строк – на третьем слоге (ср. график III), компенсируют "легкость" середины строки в четных строках, где третий и четвертый слоги реже всего участвуют в схеме хендингов и аллитерации (ср. график I). Сходным образом Д.Бреннекке сопоставляет второй и четвертый графики.

Не подвергая сомнению важность принципов систематизации материала и подсчетов, произведенных Д.Бреннекке, ограничимся несколькими замечаниями, связанными с методами его анализа и сделанными им выводами.

Во-первых, графики I и II, для построения которых использовано около 800 звуковых повторов, сравниваются с графиками III и IV, основанными на слишком ограниченном для выведения каких бы то ни было закономерностей материале (всего 14 межстрочных звуковых повторов, по подсчетам Д.Бреннекке). Поэтому картина соответствий двух систем, представленных графиками, не может не быть сугубо приблизительной.

Во-вторых, легко заметить, что сопоставляемые Д.Бреннекке графики взаимно дополняют друг друга только в одной части – в середине: ни начало, ни конец четных и нечетных строк (клаузула) не "уравновешиваются" межстрочными звуковыми повторами.

Наконец, в двух первых графиках, показывающих относительный вес слогов в кратких строках, учитывается общая частотность их участия в схемах и аллитерации, и хендингов. Следовательно, не принимается во внимание противоположность функций этих канонизованных звуковых повторов в скальдическом стихе. Если хендинги, отмечая с двух сторон границы краткой строки, подчеркивают ее автономность, то аллитерация, напротив, "перебрасывая мостик" между соседними краткими строками, стремится к их объединению. Таким образом, роль аллитерации в стихе оказывается ближе функции межстрочных звуковых повторов, также связывающих соседние краткие строки. На этом основании трудно огласиться с Д.Бреннекке, который относит к межстрочной рифме повторы в строках, не соединенных аллитерацией и принадлежащих разным фьордунгам:

eiðvandr flota breiðan

glaðr i Gondlar veðrum.

(Эйнар B I 118, 7/2-3)

Такой консонанс встречается в драпе "Недостаток золота" еще один раз (В I 122, 28/4-5) и, скорее всего, случаен.

Помимо функционального сходства межстрочных звуковых повторов и аллитерации, нельзя не заметить и их "локальной" близости в драпе Эйнара – почти во всех фьордунгах межстрочные рифмы так или иначе участвуют в аллитерационных схемах. Напротив, с системой хендингов межстрочные звуковые повторы Эйнара почти не связаны (12 из 15 рифм не зависимы от хендингов). Более того, как и в ранней скальдической поэзии, в драпе "Недостаток золота" межстрочные звуковые повторы нередко охватывают те краткие строки, в которых хендинга отсутствуют. Из общих четырнадцати строк без скотхендингов четыре включены в межстрочные звуковые повторы, например:

Vasat í gogn þótt gerði

garð-Rognir styr harðan.

(Эйнар В I 122, 28/1-2)

В приведенном примере соотнесенность строк дополнительно отмечается идентичной консонантной структурой в клаузуле нечетной строки и в адальхендингах четной строки. Как правило, Эйнар использует в таких случаях полную межстрочную рифму, а не простой консонанс.

Важнейшую характерную черту добавочных рифм в драпе "Недостаток золота" составляет их местоположение – располагаясь на любых ударных слогах в строке и образуя тем самым все теоретически возможные комбинации рифмических типов, они никогда не захватывают клаузулу:

I   II   III   IV

xR – yR   xR – Ry   Rx – yR   Rx – Ry

hagl ór Hlakkar segli hjors rakkliga fjorvi (Эйнар В I 118, 8/7-8); kvaddi vígs ok Vinða vágs blakkriði Frakka (Эйнар В I 122, 28/7-8); Hitt vas auk, at eykir aurborðs á vit norðan (Эйнар В I 121, 26/1-2); ok til móts á Meita mjúknurðum framm þurðu (Эйнар В I 121, 23/1-2).

Эта особенность межстрочных звуковых повторов подтверждает их функциональную противоположность хендингам. Клаузула, наиболее регламентированная и функционально нагруженная часть дротткветтной строки, – константное место аллитерации и хендинга, отмечает конец краткой строки в скальдическом стихе. Межстрочные звуковые повторы, последовательно избегающие клаузулу, напоминают об ином типе стиха, краткие строки которого не имеют этого дополнительного приращения. Если отсечь от строки дротткветта клаузулу, то оставшаяся структура будет в акцентном отношении соответствовать обычной двухударной строке эддического форнюрдислага. Тогда в приведенных примерах мы увидим конечную (xR – yR), стыковую (xR – Ry), кольцевую (Rx – yR) и анафорическую (Rx – Ry) рифмы, возрождающие основную единицу эпического стиха – долгую строку:

xR – yR		xR – Ry		Rx – yR		Rx – Ry
полная рифма	консонанс	полная рифма	консонанс	полная рифма	консонанс	полная рифма	консонанс
8/7-8	12/1-2		14/3-4	26/1-2	9/3-4		23/1-2
14/3-4	13/3-4		28/7-8		16/5-6
22/7-8					19/3-4
27/1-2					32/3-4
28/1-2
Созвучия, не связанные с хендингами
8/7-8	12/1-2		28/7-8	26/1-2	9/3-4		23/1-2
14/3-4	13/3-4				16/5-6
22/7-8					19/3-4
28/1-2
Строки без скотхендингов
27/1-2			28/7-8		16/5-6
28/1-2

Напомним, что в своих экспериментах с долгими строками, Эйнар стоит особняком среди скальдов конца Х в., чье внимание было прежде всего направлено на хендинги, использовавшиеся, в частности, и для связи кратких строк между собой (174). В приведенных примерах из драпы Эйнара (в отличие от строк, объединенных с помощью хендингов) в звуковой повтор вовлечено максимальное число слогов в строке – все три ударных слога. Поэтому едва ли можно предположить, что Эйнар прибегал к объединению строк от недостатка мастерства. Скорее, в своих экспериментах с долгими строками он опирался на предшествующую ему традицию эддического стиха, сохранившуюся, как было показано, у первых известных нам (до X в.) скальдов. После Эйнара мы почти не находим межстрочных звуковых повторов, не зависимых от хендингов ни в дротткветте, ни в других скальдических размерах.

Итак, в скальдической поэзии употребляются следующие главные типы межстрочных созвучий, различающиеся по своим функциям в стихе: 1) звуковые повторы на основе хендингов, выделенные Снорри в особые размеры; 2) дополнительные компенсирующие повторы при слабоканонизованных хендингах в поэзии ранних скальдов; 3) добавочные орнаментальные повторы при канонических хендингах, например, в драпе Эйнара Звона Весов "Недостаток золота".

* * *

До сих пор речь шла о звуковой организации собственно скальдических размеров. Перейдем к анализу произведений, сочиненных скальдами в эддических и переходных к ним размерами: квидухатте, льодахатте, малахатте. Начнем со звуковой инструментовки тех скальдических произведений, которые созданы квидухаттом (размером, переходным от эддических к скальдическим), где канонизованные хендинги отсутствуют.

Предполагается, что квидухатт восходит к эддическому форнюрдислагу, однако в отличие от последнего имеет строго регламентированное число слогов в строке: три – в нечетных строках и четыре – в четных. Отметим, что в эддическом форнюрдислаге иногда выделяются строки, состоящие из трех слогов: sverða full (Akv. 7), jarknasteinn (Gðr. I 18). Напоминает организацию квидухатта знаменитая надпись младшими и частично старшими рунами на Рёкском камне (Эстеръётланд), датируемая концом VIII в.:

Reð ÞjoðrikR / hinn Þurmoði stillir flutna / strandu HraiðmaraR sitiR nu garuRn / a guta sinum skialdi umb fatlaðR / skati Mæringa.

"Теодорих отважный правил, господин воинов моря, над берегом Хрейдмара. Теперь сидит он, вооруженный, на своем готском коне, перевязанный щитом, князь Мэрингов".

Первая строка здесь включает три слога, вторая – четыре. Обе краткие строки объединены между собой аллитерацией и консонансом. Поэтому в формальной организации этой надписи можно увидеть начальную стадию того, как зарождаются основные признаки скальдического стихосложения: стремление к счету слогов и вовлечение максимального их числа в звуковые повторы. Помимо приведенных, в надписи встречаются и другие созвучия: полные (fatlaðR : skati) и консонансы (sitir : guta, ÞjoðrikR : Þurmoði), использующиеся преимущественно не внутри кратких строк, а для их связи между собой. Тем не менее в надписи на Рёкском камне эта метрическая организация строки не проводится последовательно и, возможно, появляется непреднамеренно (175).

Наиболее древний пример регулярного квидухатта в скальдической поэзии дает "Перечень Инглингов" Тьодольва из Хвинира (конец IX в.):

Ok Vísburs

vilja byrgi

sævar niðr

svelga knátti.

(Тьодольв В I 7, 4/1-4)

В этом древнейшем примере квидухатта строфическая организация выдержана значительно менее последовательно, чем в главном размере скальдов – дротткветте: отдельные строфы "Перечня Инглингов" содержат восемь строк (1, 8, 9, 12, 13, 15, 17-24, 27, 28, 33, 34, 36), другие – десять (35, 37) или двенадцать (2-7, 10, 11, 14, 16, 25, 26, 29-32). Также нерегулярна строфика еще одного раннего произведения, сочиненного квидухаттом, – "Перечня Халейгов" (Háleygjatal, ок. 985 г.) Эйвинда Погубителя Скальдов: в нем перемежаются четырехстрочные и восьмистрочные строфы.

Напротив, формальная организация двух поэм Эгиля, созданных в рассматриваемом размере почти одновременно с "Перечнем Халейгов", безупречна. В знаменитой поэме "Утрата сыновей" (Sonatorrek, ок. 960 г.) и "Песни об Аринбьёрне" (Arinbjarn arkviða, ок. 962г.) каждая строфа (аналогично дротткветту) состоит из восьми строк, разделенных цезурой на два четырехстрочных хельминга.

Подобно всем скальдическим размерам, квидухатт основан на счете слогов, однако, как и в эддическом стихе, метрическое ударение в нем остается слитным с фразовым ударением. Поэтому для квидухатта характерен тот же параллелизм двух метрических единиц – краткой и долгой строки, что и для эпической поэзии. Добавочные звуковые повторы, находящиеся в соседних кратких строках, обычно отмечают тот же слог, что и аллитерация, и выявляют вместе с ней фразовый ритм долгой строки. Отсутствие хендингов в квидухатте, условно говоря, "уравновешивается" большим числом полных межстрочных рифм, располагающихся в любых комбинациях на ударных слогах в долгой строке:

xR – Ry   xR – yR   Rx – Ry   Rx – yR

Týs óttungr Túnna ríki (Тьодольв В I 10, 17/3-4); Varð Iorundr hinn's endr of dó (Тьодольв В I 9, 14/1-2); logðis odd liggjandi drakk (Тьодольв В I 10, 16/7-8); Ála dolgr at Upsolum (Тьодольв В I 11, 22/7-8).

В приведенных примерах легко узнаваемы основные схемы рифмовки, употребляемые в эпическом стихе: стыковая (I), конечная (II), анафорическая (III) и кольцевая (IV) рифмы.

Произведения, в которых встречается квидухатт, отличаются по своей звуковой инструментовке от скальдических стихов, сочиненных эддическими размерами. Эпические размеры использованы в трех хвалебных песнях, созданных в Норвегии в X в.: "Речах ворона" или "Песни о Харальде", приписываемой Торбьёрну Хорнклови или Тьодольву из Хвинира; "Речах Эйрика", сочиненных неизвестным скальдом в честь Эйрика Кровавая Сепира; и "Речах Хакона" Эйвинда Погубителя Скальдов. Во всех этих песнях перемежаются два эддических размера – льодахатт и малахатт.

Прибегая к эпическим размерам, скальды снабжали строки фиксированным числом слогов и регулярными схемами аллитерации. Вместе с тем они сохраняли особенности звуковой инструментовки эддического стиха, в котором употреблялись межстрочные звуковые повторы, объединяющие соседние краткие строки в долгие. Звуковое соответствие здесь нередко появляется в результате лексемного тождества:

deyr fé

deyja frændr.

(Эйвинд В I 60, 21/1-2)

Приведенный пример из "Речей Хакона" Эйвинда Погубителя Скальдов представляет собой буквальное воспроизведение повтора, встречающегося в такой эддической песни, как "Речи Высокого" (Háv. 76, 77).

Повторы однокоренных или генетически родственных слов используются в стихе "Старшей Эдды" для акцентуации общей логико-семантической сферы значений лексем, поэтому звуковое подобие в них не самоценно, но подчинено смысловому сближению выделенных слов. В эпической поэзии повторы употребляются на всех уровнях организации стихотворного текста – воспроизводятся целые полустрофы, долгие и краткие строки, наиболее важные по смыслу, ключевые для данной песни слова внутри долгих и кратких строк "'. Сходство последнего типа лексических повторов с межстрочными словесными повторами, аналогичными примененным Эйвиндом Погубителем Скальдов, настолько велико, что доходит до появления в них одних и тех же лексем.

В отличие от стихов, сложенных в эддических размерах, в поэзии, сочиненной дротткветтом (и другими скальдическими метрами), лексемные повторы встречаются крайне редко и исключительно на положении преднамеренного, отвечающего специальному заданию приема как, например, в уже приводившейся висе Халльфреда о мече: "Меченосец смелый / Меч, как дар мне мечет, / Но зачем мечисто / Докучать мечами? ..." (Пер. С.В.Петрова). Не менее необычно для скальдов употребление ритмико-синтаксических параллелизмов и возникающих при этом суффиксальных рифмоидов. И то, и другое оказывается возможным только в произведениях, созданных эддическими размерами, например, в "Речах Хакона" Эйвинда Погубителя Скальдов:

brokuðu broddar,

brotnuðu skildir,

glumruðu gylfringar

í gotna hausum.

(Эйвинд B I 57, 5/5-8)

В результате синтаксического параллелизма стиховых единиц появляются созвучия, отличающиеся по своему фономорфологическому составу от традиционных хендингов скальдов, – суффиксально-флективные звуковые повторы. Если в поэзии скальдов суффиксально-флективные созвучия – скорее, исключение, чем правило, то в эддическом стихе этот вид звуковых повторов используется достаточно часто.

Как и у Эйвинда Погубителя Скальдов, в "Старшей Эдде" суффиксальные созвучия возникают в результате повторения одной грамматической конструкции в двух или более стихотворных строках и сводятся, таким образом, к параллелизму морфологических форм на конце соседних синтаксических отрезков. Суффиксально-флективные рифмоиды – преимущественно конечные, т.е. имеют более ограниченное местонахождение, чем корневые созвучия, которые могут употребляться и на стыке кратких строк, и в их начале, и конце. Когда суффиксальные рифмоиды встречаются в единицах неравной длины, не составляющих ритмических групп, они гораздо менее заметны, чем если находятся в строках, тяготеющих к силлабизму. Суффиксально-флективные созвучия, возникающие вследствие морфолого-синтаксического параллелизма, важны для звуковой инструментовки стиха только, когда используются на конце изоморфных и изосиллабических кратких строк. Ни в эддическом, ни тем более в скальдическом стихе суффиксально-флективные созвучия не являются собственно стиховым средством организации метрических единиц.

Соответствия метрического характера в произведениях, сочиненных скальдами в эддических размерах, также значительно отличаются от канонизованных в скальдическом стихе звуковых повторов. Аллитерация не всегда охватывает здесь оба ударных слога в нечетных строках:

tjgrguðum órum

ok tjoldum drifnum.

(Торбьёрн B I 22, 5/7-8)

В приведенных строках из "Песни о Харальде" ("Речей ворона") Торбьёрна Хорнклови легко заметить, наряду с недостаточной аллитерацией, появление тех необычных для чисто скальдических размеров суффиксально-флективных созвучий, которые столь широко распространены в "Старшей Эдде". В произведениях, созданных скальдами в эддических размерах, эти созвучия начинают играть важную роль, так как используются в изосиллабических строках.

Помимо фиксированного числа слогов в строке, напоминающего о том, что эти стихи сочинены в эддических размерах скальдами, отметим еще одну особенность их метрической организации, а именно повышенную звуковую упорядоченность кратких строк. Разумеется, ничего похожего на скальдические хендинги здесь нет, однако, по крайней мере треть строк "Песни о Харальде" содержит внутристиховые созвучия, как правило, консонансы:

Vitr þóttisk valkyrja verar né óru (Торбьёрн B I 22, 2/1-2

Kunna hugðak þik konung, þanns á kvinnum býr. (Торбьёрн B I 22, 5/1-2)

В последнем из приведенных примеров внутристиховой консонанс распространяется за пределы краткой строки и "присоединяет" к ней следующую строку. Консонанс корневых морфем здесь сочетается с аллитерацией и, как можно предположить, разделяет с ней ее связующую функцию. Созвучия такого рода часто употребляются в стихах, сочиненных скальдами в эддических размерах. Помимо консонансов, скальды широко используют также и полные корневые созвучия:

At berserkja reiðu vilk spyrja,

bergir hræsævar.

(Торбьёрн В I 25, 20/1-2)

В каждой из приведенных строк встречаются добавочные внутристиховые рифмоиды, образуемые созвучными компонентами сложных слов. Несмотря на то, что мы находим эти внутристрочные созвучия в чисто языковых, а не стиховых единицах, нельзя ли усмотреть в них ту установку на звуковой повтор, который мог дать языковое обоснование появлению скальдических хендингов? Знаменательно, что в четной строке это созвучие захватывает последний ударный слог, где любые звуковые повторы в классическом аллитерационном стихе последовательно избегались.

В результате распространения схемы рифм на все четыре ударных слога в соседних кратких строках возникает звуковая организация, невозможная в аллитерационном стихе:

konungr enn kynstóri,

es tók konu ena donsku.

(Торбьёрн B I 24, 14 /5-6)

Благодаря корневой рифме, сопровождающей аллитерацию в первых трех ударных слогах, последний, наиболее метрически слабый в аллитерационном стихе, ударный слог оказывается уравненным по своему метрическому весу с тремя аллитерирующими слогами. Рифма начинает занимать ту же последнюю позицию в строке, что и в основных скальдических размерах.

Можно сделать вывод, что звуковая инструментовка произведений, созданных квидухаттом, малахаттом и льодахаттом, с одной стороны, предвосхищает организацию классической поэзии скальдов, с другой – имеет многочисленные черты сходства с собственно эддическим стихом. Наличие межстрочных звуковых повторов в тех скальдических формах, где еще не нарушено единство долгой строки, можно рассматривать как важное проявление преемственной связи скальдической и эддической метрики. Помимо хвалебных песней, сочиненных скальдами квидухаттом, льодахаттом и малахаттом, т.е. эддическими и переходными к ним размерами, долгая строка сохраняется и в ранних формах дротткветта, в которых хендинги пока не сложились окончательно в строго регламентированную систему (см. выше). Существование скальдических форм, где еще используется долгая строка, делает возможным появление драпы "Недостаток золота" Эйнара Звона Весов, который применяет созвучия, соотносящие между собой краткие строки и оказывающиеся в дополнительной дистрибуции по отношению к канонической системе хендингов.

Иллюстрируя в "Перечне размеров" эддические метры, Снорри Стурлусон помещает между форнюрдислагом (96) и льодахаттом (100) четырехсложный размер балкарлаг (97), возможно, представляющий собой его собственное изобретение и напоминающий дротткветт, в котором отсутствует приращение (сравнивает его с этим метром и сам Снорри: "В балкарлаге главные аллитерации и подпорки стоят так же, как в дротткветте" (177)). Позволительно в самой гипотетической форме высказать предположение, что балкарлаг мог быть близок к тому древнейшему варианту слогосчитающего размера, который послужил прототипом для дротткветта.

Типы объединений кратких строк, приводимые Снорри в "Перечне размеров", находятся по другую сторону канона хендингов. Употребление межстрочных звуковых повторов в лидхенте, идурмальте и дунхенте представляет собой не что иное, как дополнительное осложнение уже сложившейся системы внутренних рифм.

* * *

В заключение этой главы напомним, что скальдическая рифма – хендинг, становление которой приходится на историческое время, оказывается единственной формальной особенностью стиха скальдов, доступной диахроническому анализу. На протяжении IX-X вв. постепенно складывается детализованная система дистрибутивных правил, определяющих фономорфологический состав и расположение скальдической рифмы. Канон хендингов приобретает законченный вид только к XI в. в поэзии "главных скальдов". Сопоставление строгих форм классического стиха с архаичным искусством ранних поэтов дает возможность выделить основные этапы развития системы скальдических рифм. Эволюция хендинга представляет собой пример органического, внутренне обусловленного становления рифмы в рамках древнегерманской традиции. Этот органический процесс позволяет установить функциональные закономерности и пути развития рифмы в скандинавской поэзии.

Хендинги изначально не связаны с семантикой слова и, благодаря своей формализованности, ценимы скальдами именно как звуковой прием. Значение, придаваемое скальдами фонетическому строению рифмы, проявляется в том, что в классическом стихе функционирует целая система крайне детализованных и вариативных правил, регламентирующих звуковой состав хендингов. Ее появление обусловлено искусством культивируемого скальдами фонологического анализа.

В определении качественного состава хендингов проводится четкое различие между разными фонемами и аллофонами одной фонемы: аллофонические варианты регулярно используются в рифме, в то время как даже самые близкие по артикуляции фонемы в ней не участвуют.

В определении количественного объема хендингов находят свое отражение важнейшие для древнеисландского языка фонологические противопоставления. Консонантная и вокалическая оппозиция протяженности по-разному трактуется скальдами в скотхендингах и в полных рифмах. В адальхендинге, к звуковому строению которого скальды предъявляли наиболее жесткие требования, употребляются только количественно тождественные гласные и согласные. Напротив, в скотхендинге позволяется применение созвучий, образованных простыми согласными и геминатами.

В классической поэзии скальдов объем рифмы зависит от морфмерного членения слова: тождество всех компонентов консонантной группы, относящейся к корневой финали, – необходимый конструктивный фактор стиха (в то время как, если группы согласных делятся морфемной границей, рифмуют лишь начальные согласные). В ранних скальдических висах подобные неполные консонансы не всегда удовлетворяли условию разноморфемности, однако уже первые скальды допускали это отклонение от канона только в скотхендинге.

В классическом стихе звуковой состав рифм определяет их местоположение: консонанс (скотхендинг) – в нечетных строках, полное созвучие (адальхендинг) – в четных. Несмотря на то, что реализация этого противопоставления в ранней скальдической поэзии не всегда соответствует канону, адальхендинг наименее им подвержен. С древнейших времен в четных строках, где звуковой повтор наиболее нагружен функционально, начинает использоваться полная рифма.

Основные функциональные факторы канонизации хендингов в скальдической поэзии составляют: а) демотивация ударения, вызывающая необходимость в его формальных показателях (дополнительных по отношению к аллитерации); б) распадение долгой строки и становление новой стиховой единицы – краткой строки, диктующее потребность в возникновении звукового повтора, замкнутого ее пределами; в) формализация созвучий, устанавливающих фонетическое тождество безотносительно к смысловому подобию и, тем самым, навсегда порывающих со всей традицией аллитерационного стиха. Перечисленные функциональные закономерности показывают органичность и обусловленность появления и развития хендингов изменениями внутренней структуры стиха и, следовательно, делают допустимой проекцию динамики, доступной наблюдению благодаря данным эволюционного исследования канона хендингов, на скальдическое стихосложение в целом. Характерные для древней поэзии отклонения от канонов, зафиксированных в классическом стихе, могут, таким образом, быть рассмотрены как свидетельства более ранних ступеней развития искусства скальдов, позволяющие наметить основные этапы эволюции скальдической техники и проследить процесс ее постепенной регламентации.

Наиболее показательным с этой точки зрения представляется главный скальдический размер – дротткветт, исторически эволюционирующий путем отбора традиционных метрических вариантов эпической строки в сторону все большей формализации метрики (в синхронии детально описанной Хансом Куном и О.А.Смирницкой (178)). По модели не востребованных дротткветтом метрических типов строятся прочие скальдические размеры, анализ развития которых затруднен ограниченностью их употребления (тёглагом сочинено лишь несколько хвалебных песней, хрюнхент используется преимущественно в христианской поэзии XIV в.).

Особое место в стихосложении скальдов занимает рунхент – единственный размер, в основе которого лежит конечная рифма. Впервые рунхент встречается в стихах Эгиля и его отца Скаллагрима и в дальнейшем составляет "родовое наследие" их потомков, что определяет изолированность его положения в общем корпусе скальдической поэзии, но не исключает полностью возможности рассмотрения его эволюции. В решении проблемы происхождения рунхента важную роль играет до сих пор не получившее удовлетворительного объяснения сходство этого размера с метрикой отдельных англосаксонских памятников. Автохтонность рунхента подтверждается и его жанровой ограниченностью – так называемые "выкупы головы" и хулительные стихи, сохранившие близкое родство с ритуально-магическими жанрами. Подобно заклинаниям и заговорам, сакрализовавшим различные виды звуковых повторов (преимущественно конечных), в рунхенте магическая сила аккумулируется благодаря максимальной насыщенности глубокими созвучиями предельно кратких стиховых единиц. Этот размер оказывается, таким образом, не скальдической инновацией, но архаизмом, что объясняет причину, по которой использованная в нем конечная рифма не произвела переворота в скандинавском стихосложении в противоположность тому, что имело место в остальной европейской поэзии.

О независимости стихосложения скальдов от континентальных образцов, подтверждаемой судьбой рунхента, свидетельствует и история скальдизации эддических и переходных к ним размеров – льодахатта, малахатта и квидухатта, приобретающих вместе с характерными чертами стиля (кеннингами, переплетающимися и вставными предложениями) и строгую форму (фиксированное число слогов, последовательную расстановку аллитерации, элементы формализации звуковых повторов), но наследующих от эпоса прежние системные отношения между метрическими единицами – краткой и долгой строкой. Сохранение стадиально ранних черт и пути развития вторичных признаков позволяют по сочиненным этими размерами произведениям уяснить себе предысторию искусства скальдов. Важным при этом оказывается установление преемственной связи между звуковой организацией скальдической и эддической поэзии. Выяснить происхождение звуковой организации скальдического стиха становится возможным, показав воспроизводимость и узуальность в определенной группе памятников именно тех видов созвучий, которые имели типологическое будущее в скандинавской традиции, т.е. были отобраны поэзией скальдов. Такими памятниками оказываются песни "Старшей Эдды".

Организующим фактором и скальдического, и эддического стиха является аллитерация. Именно этот звуковой повтор, давший название самой древнегерманской системе стихосложения (аллитерационный стих), неизменно находится в центре внимания исследователей. В связи с этим создается впечатление, что канонизованная рифма появляется в поэзии скальдов едва ли не ex nihilo или (что то же самое) заимствуется из инокультурных традиций. Исконный звуковой повтор – аллитерация, таким образом, противопоставляется приписываемой внешнему влиянию рифме, которая возникает в скальдической поэзии, не только сохранившей, но и гиперболизировавшей основные особенности аллитерационного стихосложения.

Обращение к фактическому материалу "Старшей Эдды", типологически предшествовавшей поэзии скальдов, показывает, что в самом эпическом аллитерационном стихе ясно прослеживаются внутренние спонтанные факторы, обусловливающие появление и развитие главных элементов звуковой организации скальдического стиха, в частности, формализацию хендингов. Канонизацию рифмы скальдов можно рассматривать как органическое проявление эволюции эпической поэзии, реализацию тех возможностей, которые были заложены в аллитерационном стихе времен его расцвета. Скальдическая рифма преемственно связана с созвучиями, не имеющими постоянной композиционной функции и использующимися лишь в звуковой инструментовке стиха. Хендинги в стихе скальдов появляются в результате сложного процесса канонизации эмбриональных звуковых повторов. Таким образом, проблема моногенезиса звуковой организации скальдического стиха вообще и хендинга в частности, обычно решаемая при помощи ссылок на заимствования, сменяется иной постановкой вопроса, предполагающей анализ той звуковой инструментовки эддического и скальдического стиха, которая скрыта за их каноническим фасадом.

При изучении преемственности скальдической и эддической поэзии анализ звуковой техники стиха имеет решающее значение, ибо вся его история связана, с одной стороны, с созвучиями, зарождающимися в словесных повторах, ритмико-синтаксических параллелизмах, и, с другой, с формализованной рифмой скальдов; со звуковыми повторами, скрепляющими долгую строку, и с конечной рифмой, соотносящей соседние строки. Одни созвучия призваны компенсировать недостаточность скальдических хендингов или эддической аллитерации и укреплять ритм строки, другие – обогащают звукопись. Некоторые виды звуковых повторов восходят к древнейшим (достиховым) приемам экспрессивного повторения слов, иные свидетельствуют о выделении звуковой формы стиха в ее отвлечении от конкретных смысловых единиц.

В исследовании этой многообразной динамической картины приходится отказаться от традиционно навязываемого хронологией пути – с зарождения созвучий в эддическом стихе вверх по лестнице канона (при таком подходе было бы трудно сформулировать надежные критерии выделения эмбриональных рифмоидов и установить четкую исходную точку анализа). Более плодотворным оказывается иной способ изучения стиха – от уже сложившегося строгого скальдического канона, который принят нами за точку отсчета, вспять – к истокам его формирования. Такое исследование имеет свою внутреннюю логику, ибо воссозданная методом внутренней реконструкции эволюция скальдического канона проясняет динамику звуковой организации в стадиально более ранней эпической поэзии – в песнях "Старшей Эдды".

Изучение того, как представлены в "Эдде" элементы звуковой формы, канонические для скальдов, позволяет сделать следующие выводы. Во-первых, звуковые повторы "скальдического типа" в "Старшей Эдде" явственно выделяются по воспроизводимости и узуальности; они действенны, заметны и выполняют свою функцию, отличая одну песнь от другой. Напротив, элементы звуковой организации, остающиеся вне динамики и не встречающиеся в скальдической поэзии, в "Эдде" невоспроизводимы и непредсказуемы.

Во-вторых, звуковой состав и скальдических хендингов, и рифмоидов в "Эдде" обусловливает их дистрибуцию в четных (где употреблялось полное созвучие главноударного слога) и нечетных кратких строках (где использовался консонанс). Наконец, в эддическом стихе наиболее полно представлены именно те созвучия, которые вошли в скальдический канон (звуковые повторы с геминированными и простыми согласными, гоморганными консонантными группами, группами согласных, нетождественные компоненты которых отсекались морфемным швом, и др.).

Как важное проявление преемственной связи скальдической и эддической метрики можно рассматривать наличие межстрочных звуковых повторов в тех размерах скальдов, где долгая строка сохраняется как единство. Таковы ранние формы дротткветта, где хендинги еще не сложились окончательно в строго регламентированную систему, и хвалебные песни, сочиненные квидухаттом, льодахаттом и малахаттом, т.е. эддическими и переходными к ним размерами. Использование созвучий, соотносящих между собой краткие строки и находящихся в дополнительной дистрибуции по отношению к системе хендингов в драпе "Недостаток золота" Эйнара Звона Весов, опирается на упомянутые скальдические формы, сохраняющие долгую строку. Остаточные или компенсирующие межстрочные звуковые повторы становятся у Эйнара Звона Весов сознательно культивируемым приемом – проявлением инструментовочного совершенства драпы "Недостаток золота".

По другую сторону классического канона скальдов находятся "экспериментальные" модели стиха, иллюстрируемые (а в отдельных случаях, возможно, создаваемые в дидактических целях) исландскими поэтиками XII-XIII вв.: "Перечнем размеров" Снорри Стурлусона и послужившим для него образцом "Ключом размеров" ярла Рёгнвальда Кали. Такие размеры, как лидхент, дунхент, идурмальт, могут появиться только при условии значительной устойчивости и совершенства скальдического канона и представляют собой не что иное, как дополнительное его усложнение вследствие сознательно культивируемых приемов. Крайняя метрическая регламентированность, предельная жесткость стиха и небывалая вычурность звуковой организации (вне сомнения, основанные на разнообразных упражнениях в мастерстве и преднамеренных "метрических играх", которые были в духе поэтики скальдов) исключают возможность широкого применения подобных размеров на практике. Тем не менее важность их для исторической поэтики трудно переоценить, ибо по таким образцам можно судить 'б исторической перспективе развития скальдического стиха и, может быть, в определенной мере предположить вероятные причины его гибели.

Угасание поэзии скальдов, как и ее зарождение, несомненно, связано также с изменениями в исландской просодике. Можно считать доказанным, что дротткветт и другие скальдические размеры не могли бы появиться в эпоху, предшествующую синкопе безударных. Нам не известно о существовании скандинавской поэтической традиции в период, предшествующий синкопе, однако, как показал Андреас Хойслер (179), попытки заменить в аллитерационной строке синкопированные формы реконструированными несинкопированными, обречены на неудачу. В приведенной выше надписи на Рёкском камне еще встречаются формы без стяжения, но ко времени создания наиболее ранних стихов дротткветтом и квидухаттом синкопа безударных была уже завершена. К началу IX в. в Скандинавии утвердилась традиция слогосчитающей поэзии, появившейся на свет после первого периода синкопы и апокопы. Вполне вероятно, что счет слогов как поэтический прием мог возникнуть в результате тех звуковых изменений, которые произошли в скандинавских языках в VIII веке (180).

Сходным образом не могли не повлиять на судьбу скальдической метрики и фонетические (и синтаксические) процессы, происходившие в конце XIII века (181). Возникшая в тот период тенденция к простоте стиха и стиля (см. в части IV) и, как следствие, к прояснению синтаксической структуры строфы (см. в следующей главе) привела к замене суффигированных форм полными и проникновению в строку "лишних" безударных слогов, нарушающих силлабическое равновесие дротткветта, прежде поддерживаемое строгим чередованием долгих и кратких слогов. Способствовали появлению безударных и некоторые фонологические процессы, например десиллабификация конечного -r (показателя мужского рода и реже– множественного числа), приведшая к тому, что, когда оно утратило слоговой характер, между ним и конечным согласным основы стало употребляться вставное -u.