В. В. Рыбаков

РЕЦЕНЗИЯ НА ПЕРЕВОД КНИГИ П. СОЙЕР. ЭПОХА ВИКИНГОВ

Книги по гуманитарной тематике, выпущенные российскими издательствами за последние десять лет, настолько многочисленны и разнообразны, что за их потоком трудно уследить даже специалистам. На прилавках можно встретить и переиздания классических работ, и монографии современных исследователей, и публикации текстов, и переводы. Однако качество выпускаемой литературы далеко не всегда соответствует научным требованиям. Спешка и отсутствие редакторов и корректоров ведут к стилистическим погрешностям, подчас мешающим понять смысл, искажению имен собственных, неправильному использованию терминов, опечаткам. Наконец, не выдерживаются установленные Книжной палатой стандарты оформления (ссылок, библиографии, указателей, таблиц и пр.). Стремление сократить объем издания выливается в неоправданные сокращения текста и изъятие научного аппарата, в первую очередь сносок, в результате чего книга из научной превращается в популярную. При подобной "работе" любое благое начинание рискует потерпеть неудачу. Именно так произошло с русским переводом книги Питера Сойера "Эпоха викингов", выпущенным издательством "Евразия".

Что это за книга и кто ее автор? Английский историк Питер Сойер, профессор университета в Лидсе (Англия), а затем в Гётеборге (Швеция), уже около 40 лет плодотворно занимается исследованием средневековой Скандинавии, параллельно публикуя работы по англосаксонской истории [аннотированный перечень и библиография англосаксонских грамот (1968), книга "От римской Британии к норманнской Англии" (1978)]. Каждая новая монография Сойера вызывает оживленную дискуссию и значительно корректирует наши представления о ранней скандинавской истории. Так произошло с его работами "Эпоха викингов" (1967), "Короли и викинги" (1982), "Когда Швеция стала Швецией" (1991), "Средневековая Скандинавия: от крещения до Реформации. 800-1500" (совместно с Б. Сойер, 1993). Питера Сойера можно назвать одним из наиболее известных ныне живущих специалистов по эпохе викингов в целом (а не по одному из ее аспектов – археологии, рунологии или саговедению). Поэтому желание издательства "Евразия" познакомить русскоязычного читателя с творчеством именно этого историка хорошо понятно.

Не столь ясна причина, побудившая выбрать для перевода именно "Эпоху викингов", написанную около 40 лет тому назад и в некоторых своих частях устаревшую. Однако и это можно объяснить. Дело в том, что для своего времени книга Сойера была новаторской, и многие методы, впервые использованные в ней (скажем, анализ англосаксонской ономастики для установления степени скандинавского влияния в Англии), широко применялись в более поздних исследованиях. Не утратили своего значения наблюдения автора о судьбах торговых путей в балтийском регионе, хотя с конца 1960-х значительно вырос археологический материал, собранный по этой проблеме. Наконец, сохраняет интерес общая оценка эпохи викингов, данная Сойером (это и самая дискуссионная часть его книги). Он считает, что масштаб викингских походов, а также глубина скандинавского влияния на континентальную Европу и Британские острова были сильно преувеличены в историографии, а сам этот вопрос требует более пристального изучения. Таким образом, и автор и его книга заслуживают всяческого внимания. Однако насколько адекватно удалось донести авторский замысел до русскоязычного читателя?

Перевод в целом оставляет впечатление недоработанности. Опечаток, орфографических и пунктуационных ошибок не слишком много, однако и научная, и литературная редактура явно недостаточны, а оформление (примечаний, карт, графиков) кое-где пугает безграмотностью. В начале тома хотелось бы увидеть предисловие самого автора к русскому изданию, а не заметку научного редактора А. Ю. Карачинского о том, кто были викинги, которая к тому же завершается странной фразой: "Детально исследовав материалы скандинавских и русских кладов, технологию постройки кораблей, источники повседневной жизни викингов, он (П. Сойер. – В. Р.) убедительно доказал, что они не всегда заслуживают той дурной славы, которую снискали в веках, – скорее ими двигали иные мотивы, весьма далекие от обыденной кровожадности" (с. 6). Если забыть о том, что такое утверждение не имеет отношения к содержанию книги, все равно остается вопрос: каков смысл этого предложения? Например, что подразумевается под "источниками повседневной жизни викингов"? Разведение скота, торговля, грабеж? Тогда это источники пропитания, а не жизни. Археологические памятники, позволяющие восстановить быт викингов? Тогда это не источники повседневной жизни, а источники, доносящие информацию о повседневной жизни. Если Сойер доказал, что викинги "не всегда заслуживают той дурной славы, которую снискали в веках", стало быть, они заслуживают ее только по понедельникам и пятницам, а по средам и воскресеньям – нет? Кроме того, по какой причине автор приведенных строк считает кровожадность чем-то обыденным, тогда как для среднего человека она будет, скорее, чем-то из ряда вон выходящим? Наконец, и это самое главное, кто, когда и где думал, что викингами в их походах двигала прежде всего кровожадность? Мне об этом читать не приходилось.

Серьезная беда перевода – стилистическое несовершенство, которое временами делает текст бессмысленным. Думаю, далеко не всякий сразу поймет следующее предложение: "Таким образом, желательно прежде всего рассмотреть, может ли версия о наличии торговли дать такое объяснение этим материальным контактам, чтобы здравомыслие подсказало нам предпочесть его иным, некоммерческим вариантам" (с. 263). Чтобы вникнуть в смысл сказанного, потребуется несколько минут. Конечно, по-русски нельзя сказать "материальные контакты" и "некоммерческие варианты", но дело не только в этом: фраза, нормально звучащая по-английски, при переводе по принципу слово за слово становится настоящей абракадаброй.

Перевернув страницу, можно прочитать, что "медленный... процесс изменения состава... кладов... говорит о существовании такого денежного оборота, который едва ли можно объяснить плодами обычного разбоя или жалования, полученного наемниками. Разумеется, в эпоху викингов в Скандинавии и Балтийском регионе имели место и война, и пиратство, но была также и торговля. На Руси, видимо, бытовала аналогичная смесь обмена и насилия" (с. 264-265). Что же получается, "денежный оборот можно объяснить плодами жалования", "смесь бытует", а "обмен и насилие" смешиваются? Не составит особого труда отыскать аналогичные образцы и в других частях книги: "Единственное достойное (?) объяснение подобных аналогий заключается в том, что содержимое для всех этих тайников (?) было почерпнуто из общего ассортимента (?) монет, доступных для этой цели в России (вместо правильного "на Руси". – В. Р.) в тот период, когда они были закопаны (?), а следовательно, все они отражают именно этот монетный ряд (?)"(с. 153).

Гораздо чаще натыкаешься на мелкие фактические неточности и стилистические дефекты. Вот некоторые из них: "оба берега Ла-Манша, как английский, так и каролингский" (с. 8); "события в России (вместо "на Руси". – В. Р.) предельно важны для какого бы то ни было понимания периода (вместо "эпохи". – В. Р.) викингов" (с. 14); "жестокие проявления скандинавской активности" (с. 19); "тривиальные правила исторического расследования" (с. 25); "он ссылается в ряде своих утверждений" (с. 52); "несколько археологических пунктов, которые можно соотнести с исторически известными личностями" (с. 85); "несуразные результаты" (с. 87); "развитие этих кораблей и определило возможность и выгоду широкой активности скандинавов" (с. 126); "отряды крупнее, чем самое большее в несколько сот человек" (с. 202); "заявления такого рода рискованны и часто оборачиваются заколдованным кругом" (с. 206); "опасность восприятия личных имен как источника информации" (с. 234); "Каупанг был очень удачным исходным пунктом для завершающей стадии путешествия в Хедебю" (с. 261); "истинные нечистоты" (с. 273).

Переводчик несколько злоупотребляет наречием "фактически", видимо, передавая им английское "in fact". Но дело в том, что "in fact" более частотно в английском, чем "фактически" в русском, да и значит не то же самое. В результате на с. 22 появляется предложение, которое начинается так: "Один выдающийся историк фактически пожаловался". Прилагательное "удобный" согласуется с существительными, которые с ним несочетаемы: "удобные письменные источники" (с. 64), "удобное введение" (с. 309), "удобный обзор" (с. 311). Вместо "деньги", "средства", "серебро" то и дело используется слово "монеты", во многих контекстах звучащее крайне странно. Наконец, смысл "самый поздний", "последний по времени", "младший" (применительно к монетам) неадекватно передается прилагательными "самый новый" или просто "последний" (с. 145, 153, 155, 163, 165, 302-306).

Еще сложнее извлечь из перевода полезную информацию. Ведь научная редактура тома либо вообще не производилась, либо выполнена на очень низком уровне. Это касается в первую очередь передачи имен собственных. Полагаю, что известный отечественный археолог Даниил Антонович Авдусин и замечательный скандинавист Вильям Васильевич Похлебкин, будь они живы, могли бы обидеться, увидев, как создатели книги исказили их имена. В обратном переводе с английского языка на русский Авдусин превратился в "Авдюшина" (с. 96, 314), а Похлебкин приобрел новые инициалы: Б. Б. (с. 331). Не повезло и скандинавским исследователям, имена и фамилии которых тоже зазвучали по-русски неправильно. Яльмар Стольпе оказался Хьяльмаром Столпом (с. 79, 244), Окерлунд – Акерлундом (с. 115), Янссон – Янсоном (с. 66) и т.д.

Искажены и многие скандинавские топонимы и антропонимы. Это удивляет, так как за последние 20 лет на русском языке вышло немало научных изданий, посвященных ранней Скандинавии, и к ним можно было бы обратиться за справкой. Имена "Хардекнут" (или "Хёрдакнут"), "Халль", "Хальвдан", "Сэмунд", "Этельстан", "Адальвард", "ибн Русте" представлены соответственно как "Хартакнут", "Халл", "Хальфдан", "Семунд", "Ательстан", "Адальбард", "ибн Рустах". На рисунке 106, который помещен на с. 247, вместо "Энчёпинг" подписано "Энкопинг", вместо "Эребру" – "Оребро", вместо "Сёдертелье" – "Седерталье". В другом месте столица Готланда Висбю именуется "Визби" (с. 64, 261), наконец, Шетландские острова на с. 286 становятся "Шотландскими". Список такого рода погрешностей было бы нетрудно продолжить.

Неправильно употребляются многие исторические термины. Так, слова "летопись" и "летописец" постоянно используются в значении "хроника", "хронист" и "анналы", "анналист". А грамоты и акты регулярно называются "хартиями". Вместо "погребений", "захоронений", "некрополей" настойчиво повторяются "могилы". В тексте неоднократно встречаются изобретенные авторами перевода выражения "археологический пункт" и "археологическое поле", о смысле которых приходится только гадать. "Полубрактеаты" повсеместно превратились в неведомые "полубрактиты" (см., например, с. 259), "немцы" (т.е. жители Восточно-Франкского королевства) не раз поименованы "германцами", отец церкви Иероним вместо Блаженного сделался "благословенным" (с. 52). "Висы о поездке на восток" скальда Сигвата Тордарсона стали фольклорным "Сказанием о путешествии на Восток", а упоминаемый в них морской конунг (обозначение предводителя викингского отряда) оказался сказочным "морским царем" (с. 59). "Большие королевские анналы" обратились в "Франкские королевские анналы", "Вертинские анналы" – в "Анналы Сен-Бертена" (с. 47 и др.).

Кое-где к ошибкам ведет незнание исторических реалий. Скажем, на с. 56 говорится, что среди поздних источников об эпохе викингов "наибольшей известностью пользуются исландские саги, впервые записанные в конце XII века". Разумеется, П. Сойер имел в виду другое: "первые записи которых относятся к концу XII века". Из перевода же следует, что саги были записаны впервые в конце XII в., во второй раз – еще когда-то, в третий – еще когда-то. Сходную ситуацию можно обнаружить в другом месте: "многие поселенцы (из Норвегии. – В. Р.) пришли в Англию, как и их исландские собратья, в поисках незанятой земли" (с. 240). Вывод: исландцы, как и норвежцы, заселяли Англию. Но это совсем не так. Автор уподобляет норвежцев, заселявших Англию, норвежцам же, но заселявшим Исландию, а вовсе не исландцам.

Отрывки из исторических источников в большинстве случаев даются не в переводе с языка оригинала, а во вторичном переводе с английского, что делает искажения смысла неизбежными. Еще удивительнее найти в русском переводе отсылки к английским изданиям таких текстов, которые либо написаны на русском языке, либо давно на него переведены, как, скажем, "Повесть временных лет" (с. 312, примеч. 48) или монография В. Томсена (там же, примеч. 49).

Научное оформление рецензируемого издания не выдерживает критики. Карты, подписи к иллюстрациям и графикам содержат многочисленные неточности. Имеются ошибки в названиях работ, написанных на немецком или скандинавских языках и приводимых в примечаниях и библиографии. Так, на с. 329 в примеч. 52 вместо "Ostsee" стоит "stsee", а на с. 335 в разделе "Скандинавия" вместо "Kulturhistorisk leksikon" напечатано "Kulturhistorik Leksicon". Когда создатели перевода не знали, как передавать латинские, древнеанглийские или скандинавские термины, они сохраняли их в той форме, в которой те представлены в оригинале ("fyrd", а не "фирд" на с. 39, "Sembi", а не "сембы" на с. 273). И наоборот, вместо того чтобы следовать отечественным стандартам цитирования, они переводили на русский язык элементы иноязычных заглавий. Вследствие этого подписи, примечания и библиография превратились в кашу из русских и иноязычных слов. Вот как выглядит, например, примеч.23 на с. 311: "Ред. В. Schmeidler (SS. R. G., 1917). В KHL, V, кол. 283-289 содержится удобный обзор всей проделанной с 1917 г . работы... См. английский перевод в: F. J. Tschan, History of the archbishops of Hamburg-Bremen (Columbia, 1959), который и цитируется здесь".

Поскольку книга Сойера писалась довольно давно, в ней налицо некоторые анахронизмы, которые стоило бы прокомментировать. К примеру, на с. 308 сказано, что "Культурно-исторический словарь скандинавского средневековья" насчитывает пока только 7 томов. Так и было в 1967 г ., когда вышла книга. Однако к настоящему моменту все тома этого словаря давно опубликованы, и такие сведения дезинформируют читателя. Было бы также разумно заменить футы, ярды и фунты, коими пестрят страницы отдельных глав, на принятые у нас метры и килограммы (или дать в скобках соответствия: столько-то фунтов = стольким-то килограммам), так как иностранные меры несколько запутывают. Кроме того (сложно сказать, относится это к стилистике, научной редактуре или научному оформлению), в "Эпохе викингов" есть два приложения, названия которых ничего не сообщают об их содержании, ведь эти названия неудобопонимаемы: первое – "Анализ русских кладов монет" (вместо "Сравнение монетных кладов, обнаруженных на территории России"), второе – "Хронологический состав кладов" (вместо "Графики, отражающие возраст монет внутри различных кладов").

ОГЛАВЛЕНИЕ