Д. М. Шарыпкин

ПЕРВЫЙ ПОЛНЫЙ ПЕРЕВОД "СТАРШЕЙ ЭДДЫ" НА РУССКИЙ ЯЗЫК (1)

"Старшей Эдде", замечательному памятнику древнескандинавской литературы, в России не повезло по сравнению с эпическими произведениями многих других народов. Хотя содержание "Эдды" русскому читателю было известно еще в XVIII веке, переводы отдельных ее песен появились лишь в середине прошлого – начале нынешнего столетия (2).

Первую часть "Старшей Эдды", "Песни о богах", перевела на русский язык С. Свириденко. Труд ее, по рекомендации проф. Ф. А. Брауна, удостоился большой академической премии и в 1917 году увидел свет (3). Перевод Свириденко был выполнен непосредственно с хорошего комментированного издания оригинала (4). Переводчица, по словам Ф. А. Брауна, обладала "редким сочетанием серьезной филологической эрудиции, исторического понимания, художественной чуткости и выдающегося формального таланта" (5). С. Свириденко хорошо владела языком подлинника, знала и любила древнегерманскую поэзию, была осведомлена и в научной литературе о ней. Над переводом "Эдды" Свириденко трудилась вдохновенно и добросовестно.

Ф. А. Браун, отметив достоинства перевода, в то же время не предъявил к нему максимальных требований. "Важно было сохранение существенного в форме оригинала" (6), – отметил он в своем отзыве. Между тем, некоторые принципы, положенные переводчицей в основу ее труда, были ошибочными. Свириденко в предисловии изложила "три основных требования" к переводчику "Эдды": "1. Сохранение деления на строфы, не могущее быть нарушенным ни при каких обстоятельствах. 2. Сохранение общего ритма подлинника ... 3. Сохранение аллитерации..." (7). К сказанному переводчица добавила: "Я утверждаю, что перевод, сделанный помимо этих принципов, хотя бы с нарушением только одного из них, неизбежно будет дальше от оригинала, нежели мой" (8).

Впрочем, С. Свириденко тут же вынуждена признать, что ею самой "допущены" строфы без аллитерации, что "и в ритме есть недостатки, шероховатости", что есть и "несколько недочетов в соблюдении длины строк" (9).

Соблазнившись примером немецких критиков "Эдды", "восстанавливавших" текст памятника, переводчица решила сделать и собственные "интерполяции" на русском языке, отметив их в переводе звездочками. Так, в русский текст "Речей высокого" (Hávamál) Свириденко вписала: "Людям с оглядкою верь" (стих 65). В "Поездке Скирнира" (Før Skírnis) переводчица обратилась к Скирниру со словами: "Безнадежным путем ты идешь!" (стих 12). В "Песни о Хюмире" (Hymiskviða) Свириденко сообщила такую подробность: "Но рассек исполин напряженную лесу" (стих 25). В "Песни о Риге" (Rígsþula) герои ели, по мнению переводчицы, хлеб "мягкий и чистый, сквозь сито просеянный" (стих 18), и т. д. Всего этого нет в древнеисландском подлиннике.

Факты для комментариев С. Свириденко позаимствовала из трудов немецких и скандинавских ученых. Самостоятельные ее характеристики страдают отсутствием историзма. По словам Ф. А. Брауна, переводчица комментировала эддические песни "не вдаваясь в разбор их исторического сложения и иногда исходя при оценке их этического содержания из понятий современного человека о добре и зле" (10). Пробовала Свириденко и полемизировать с исследователями, но как отметил Ф. А. Браун, "все же это не ученый спор, а именно защита любимой идеи от оскорбительных посягательств со стороны" (11).

Комментарии Свириденко не всегда имеют прямое отношение к тексту "Эдды". Поясняя, например, 47 стих "Прорицания Вельвы" (Vøluspá) – "В море вздымается змей мировой" Свириденко предположила, что образ змея "быть может, возник в связи с представлением о вполне реальных морских существах – среди которых существование каких-то исполинских видов, имеющих наружное сходство с гигантскими змеями, отнюдь не может считаться опровергнутым современною наукою, например..." (12). Строфу 56 стиха той же песни – "Змей, Окружитель земель, пасть разверзнул" – переводчица прокомментировала так: "С мифическим мотивом здесь связано правильное зоологическое представление. Ни одно живое существо не обладает способностью разинуть рот так широко (по сравнению с размерами головы и тела), как большинство ядовитых змей" (13). По поводу строфы 9 "Песни о Трюме" (Þrymskviða) – "А тому, кто разляжется, лгать всего легче" – Свириденко заметила: "Возможно..., что автор песни вложил в уста Торру собственное психологическое наблюдение – правильно, как кажется, применимое к большинству людей: в лежачем положении склонность к фантазированию сказывается сильнее" (14), и т. д.

В наше время перевод Свириденко устарел: благодаря успехам скандинавистики многие стихи "Эдды" читаются сейчас не так, как прежде. Перевод Свириденко не полон: она перевела только половину памятника. Комментарий переводчицы не только отражает вчерашний день науки, но и грешит дилетантизмом. Наконец, перевод был издан микроскопическим тиражом и давно стал библиографической редкостью.

Поэтому следует приветствовать появление полного перевода всех – мифологических и героических – песен "Старшей Здды". Перевод выполнен по авторитетным критическим изданиям "Старшей Эдды" (15) талантливым советским переводчиком А. И. Корсуном (ныне покойным) под редакцией и с комментариями проф. М. И. Стеблина-Каменского. В отличие от многих зарубежных исследователей "Эдды", А. И. Корсун и М. И. Стеблин-Каменский отказались от "высшей критики текста", т. е. бесплодных попыток восстановить "первоначальный" текст путем выбрасывания "позднейших" вставок или введения интерполяций. Новый перевод является точным воспроизведением сохранившихся строф оригинала. Переводу предшествовала большая исследовательская работа, что отразилось на качестве произведения: многие "темные" места подлинника М. И. Стеблин-Каменский прочел не так, как Свириденко. В интерпретации А. И. Корсуна они логичнее и понятнее. Разным пониманием оригинального текста в основном и объясняются разночтения в обоих переводах.

Переводчик и редактор не согласились с "требованиями к переводчику" С. Свириденко. В послесловии к новому переводу "требования" эти подвергнуты справедливой критике. "Эдду" нельзя перевести на русский язык "размером подлинника", потому что, как пишет М. И. Стеблин-Каменский, "стихотворный размер – это не мундир, который можно напялить на любой язык, независимо от того, приспособлен ли данный язык к этому размеру или нет. Размер, возникший в данном языке, – это обычно откристаллизовавшийся ритм самого языка" (16). Переводчик отказался от четырехстопных размеров Свириденко, от ее растянутых строк, найдя более близкое строфическое соответствие оригиналу; двухударный дольник с подвижными ударениями. Отказался переводчик и от почти невоспроизводимой на русском языке древнеисландской аллитерации.

Следующий пример (Grímnismál, 40) дает представление о художественных особенностях старого и нового переводов. С. Свириденко:

Боги создали землю из Имира тела,

Шумящее море из крови его.

Из волос его лес, из костей его горы,

Из черепа – неба лучистую твердь.

А. И. Корсун:

Имира плоть

Стала землею,

Кровь его – морем,

Кости – горами,

Череп стал небом,

а волосы – лесом.

Grímnismál:

Ór Ymis holdi

var iørð um skøpuð.

en όr sveita sær,

biørg όr beinom,

baðmr όr hari,

en όr hausi himinn.

Из приведенного примера видно, что энергичные фразы А. И. Корсуна более соответствуют ритму оригинала, чем растянутые строфы Свириденко. В переводе Свириденко встречаются эпитеты, которых нет в подлиннике, как это показал М. И. Стеблин-Каменский на материале "Речей Вафтруднира", Находясь в плену "романтических" представлений начала XIX века, Свириденко была убеждена, что песни "Эдды" окрашены "ярким, богатым лиризмом" (17), что чем древнее произведение, тем оно проще, наивнее и поэтичнее. Это видно и по оригинальным сочинениям Свириденко на древнегерманские темы (18). Поэтому переводчица использовала приподнятую лексику, пышные метафоры и пр.

Перевод А. И. Корсуна точен и по смыслу и по духу, т. е. так же лаконичен, компактен, прозаичен и "стремителен", как оригинал. Переводчик знал, что в "Эдде" господствует не лиризм, а безличность, не пасторальная наивность "естественного человека", а далекая от современной циничная мораль. В разбираемых стихах, с точки зрения их древних авторов, не было ничего, заслуживающего эстетизации или повышенно-эмоционального рассказа. Здесь просто приводились хрестоматийные сведения по древнескандинавской космологии.

Во всех песнях "Эдды" в переводе Свириденко есть определения и дополнения, которых нет ни в оригинале, ни в переводе Корсуна.

Свириденко: "грел с полудня луч солнца соленые камни", – Корсун: "солнце с юга на камни светило", – Vølusрá: "sόl skein sunnan á salar st eina" [4]; Свириденко: "колесницу везут святозарного солнца Альвакр и Альсвинр с великим трудом", – Корсун: "Арвак и Альсвинн солнце наверх усталые тащат", – Grímnismál: "Árvakr ok Álsviðr, þeir skolo upp heðan svangir sόl draga" [37]; Свириденко: "близ жилья исполина, могучего Гимира", – Корсун: "близ дома Гимира", – Før Skírnis: "I Gymis gørðom" [6]; Свириденко: "сын бессмертный мне дан", – Корсун: "сына родил я", – Lokasenna: "ek møg gat" [35]; Свириденко: "прибыл Громовник, земли сын великий", – Корсун: "Вот и сын Ёрд прибыл сюда", – Lokasenna: "Iarðar burr er hér nú inn kominn" [58]; Свириденко: "взмахнул кудрями земли сын грозный", – Корсун: "волосами затряс сын Ёрд" – Þrymskviða: "skør nam at dýja ... Iarðar burr" [1]; Свириденко: "мощное мужество смелым бойцам", – Корсун: "мужество в битвах воинам многим", – Hundluljόð: "mansemi mørgom rekki" [3]; Свириденко: "проворного волка из стойла ты выведи", – Корсун: "волка скорее из стойла выведи", – Hundluljόð: "Na taktu úlf þinn einn af stalli" [5], и т. д.

А. И. Корсун заменил свириденковские слова "высокого стиля" обыденной лексикой, нашел более точные и прозаичные, а подчас и более короткие лексические соответствия оригиналу.

Свириденко: "через влажные долы в пределы песчаные", – Корсун: "через топь на поле песчаное", – Vølusрá: "aurvanga siøt til Iørovalla" [14]; Свириденко: "тела охладелые", – Корсун: "трупы умерших", – Vølusрá: "nái framigengna" [39]; Свириденко: "престолы богов", – Корсун: "жилища богов", – Vølusрá: "ragna siøt" [41] Свириденко: "зеленые ветви", – Корсун: "побеги", – Grímnismál: "gaghálsir" [33]; Свириденко: "в вечную ночь к неживым", – Корсун: "к воротам смерти", – Lokasenna: "fyr nágrindr neðan" [63]; Свириденко: "в просторном чертоге", – Корсун: "в палатах", – Rígsþula : "á fletium" [35], и т. п.

Переводчик освободил русскую "Эдду" от свириденковских тяжеловесных конструкций, лишних предлогов и междометий. Лапидарные, энергичные фразы А. И. Корсуна точнее передают интонацию и смысл подлинника, чем строфы Свириденко.

Свириденко: "Мне дано было видеть, как светлого Бальдра, сына Одина кроткого, участь решилась", – Корсун: "Видала, как Балдр, бог окровавленный, Одина сын, смерть свою принял", – Vølusрá: "Ek sá Baldri, blόðgom tívor, Óðins barni, ørløg folgin" [31]; Свириденко: "Скоро селенья людей опустеют", – Корсун: "Все люди должны с жизнью расстаться", – Vølusрá: "muno halir allir heimstøð ryðia" [56]; Свириденко: "Пользы для смертных от пенного нива меньше, чем многие мнят", – Корсун: "Меньше от пива пользы бывает, чем думают многие", – Hávamál: "Era svá gott, sem gott kveða, øl alda sonom" [12]; Свириденко: "Но на тинге народном сторонников вряд ли в своем деле он много найдет", – Корсун: "На тинге едва ли отыщет сторонников верных", – Hávamál: Þa þat finnr er at þingi kømr, at hann á formælendr fá" [25]; Свириденко: "Хотелось бы мне, чтобы в горних чертогах остался Властитель побед", – Корсун: "Лучше останься, ратей отец, в чертогах богов", – Vafþrúðnismál: "Heima letia ek mynda Heriaføðr i gørðom goða! [2]; Свириденко: "Узнают без труда приходящие к Одину властителя славный чертог", – Корсун: "Легко отгадать, где Одина дом", – Grímnismál : "Miøk er auðkent þeim er til Óðins koma, salkynni at siá" [10]: Свириденко: "Как-то зашла к ним бродячая девушка", – Корсун: "Дева пришла с кривыми ногами", – Rígsþula: "þar kom at garði gengilbeina" [10], и пр.

Новый перевод является первым научно прокомментированным русским изданием "Эдды". Кроме небольшого предисловия, вводящего в мир памятника, М. И. Стеблин-Каменский снабдил издание, в качестве послесловия, обстоятельной статьей "Старшая Эдда". В статье говорится о текстологической проблеме "Эдды", истории ее открытия и интерпретации о ее стиле и стихе, а также о принципах, которыми руководствовался А. И. Корсун, работая над переводом. Краткий анализ недостатков труда С. Свириденко сделан объективно и тактично. Статья завершается библиографией работ по "Старшей Эдде".

Собственно примечания содержат небольшое введение к каждой из песен и конкретные пояснения текста. Комментарии своеобразен: в нем отмечено все, что может вызвать недоумение читателя, даже если факт еще не объяснен наукой достаточно убедительно, – а таких вещей в "Старшей Эдде" немало. При этом М. И. Стеблин-Каменский не стремился во что бы то ни стало "пояснить" все темные места, а подчас, наоборот, ставил под сомнение уже опробированные наукой построения. Такая "скептическая откровенность" делает комментарий особенно интересным и научно значимым.

Единственным недостатком нового перевода можно признать чрезмерное обилие в нем транслитерированных реалий. В "Речах Гримнира" переводчик транслитерировал все названия ипостасей Одина. В переводе Свириденко Один, со свойственным ему в данной песне красноречием, называет себя [47] –

Многоликим, Правдивым, Разгадчиком истины,

Разящим и Радостным в бранях;

Богом с оком благим, Богом с огненным взором,

Сокровенным, Коварным, Меняющим образы,

Многомудрым, Умелым в обмане.

В переводе А. И. Корсуна Один говорит непонятными словами:

Сани и Свипуль

и Саннгеталь тоже,

Бильейг и Фьельнир,

Хертейт и Хникар,

Гримнир и Грим,

Глапсвинн и Фьельсвинн.

В комментарии к строфе 46 сказано: "Отсюда начинается перечень из 54 имен Одина. Он продолжается в строфах 47-50 и 54. Имена эти отражают различные атрибуты и свойства Одина: его одноглазость, его длинную седую бороду, его низко надвинутую шляпу, его воинственность, его мудрость, его коварство, его изменчивость и многоликость, его искусность в колдовстве. Но значение некоторых из этих имен неясно или спорно" (19). Поэтому в данном случае следовало точно перевести понятные слова, а непонятные либо транслитерировать, либо перевести гипотетически. Выбранный переводчиком вариант представляется наименее удачным.

Следует также направить упрек и в адрес редакции "Литературных памятников", поместившей примечания к тексту в конец книги. Читатель должен несколько раз перелистать ее, встретив, например, 51 строфу "Речей Вафтруднира" –

"Будут Видар и Вали

В Асгарде жить,

когда пламя погаснет,

Мод и Магни

Мьёлльнир возьмут,

когда Вингнис погибнет", –

чтобы узнать, что такое Видар, Вали, Моди, Магни, Вингнис, Асгард и Мьёлльнир. А ведь каждая песня потребовала 50-60 комментариев. Примечаний могло быть значительно меньше, если бы в издании был опубликован краткий словарь мифологических реалий, встречающихся в песнях.

Указанные недостатки незначительны. В целом же перевод "Старшей Эдды" А. И. Корсуна является ценным вкладом в русскую переводную литературу.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Старшая Эдда, древнеисландские песни о богах и героях. Перевел А. И. Корсуна. Редакция, вступительная статья и комментарии М. И. Стеблина-Каменского. Отв. ред. В. М. Жирмунский. М.-Л., изд. АН, серия "Литературные памятники", 1963, 259 стр.

2. См., например, Видение Валы, пер. Я. К. Грота. Сб. классических иностранных произведений под ред. А. Н. Чудинова, т. 1, Воронеж, 1875; Из Старшей Эдды, пер. 3. Тулуб. Киев, 1911, и пр.

3. Эдда, скандинавский эпос. Перевод, предисловие и комментарии С. Свириденко. Полный перевод с древнескандинавского языка в стихах размером подлинника..., т. I, М., изд. М. и С. Сабашниковых, 1917.

4. Die Lieder der Edda, hrsg. von Sijmons und Gering. Bd. I, Halle, 1888.

5. Ф. А. Браун. Отзыв о труде С. Свириденко. "Сб. отчетов о премиях и наградах за 1911 г.", Пгд., 1916, стр. 202.

6. Там же, стр. 204.

7. Эдда, пер. С. Свириденко, стр. 70-71.

8. Там же, стр. 71.

9. Там же.

10. Ф. А. Браун. Указ. соч., стр. 218.

11. Там же.

12. Эдда, пер. С. Свириденко, стр. 107.

13. Там же, стр. 109.

14. Там же, стр. 143.

15. Eddadigte, utg. af J. Helgason. 1-3, København, 1952-1954; Edda. Die Lieder der Codex Regius nebst verwandten Denkmälaren. Hrsg. Von G. Heckel. I, Heidelberg, 1914; Anglo-Saxon and Norse Poems, ed. and. transl. by N. Kershaw. Cambridge, 1922.

16. "Старшая Эдда", стр. 194.

17. "Эдда", пер. С. Свириденко, стр. 377.

18. См., например, С. Свириденко. Песнь о Сигурде (вольный перепев древнего германского сказания о величайшем из героев Сигурде, о заклятом кладе нифлунга и о роковом кольце Андварнаут). СПб., 1912.

* * *

Исходные данные: Скандинавский сборник X. – Таллин: Ээсти Раамат, 1965.