Т. Н. Джаксон

ШКОЛЫ И ЦЕНТРЫ УЧЕНОСТИ В ИСЛАНДИИ В ПЕРВЫЕ ВЕКА ХРИСТИАНСТВА

В настоящей статье рассматривается вопрос о школах и центрах учености в первые века после принятия христианства на Руси и в Исландии – т. е. на периферии влияния восточной (греко-православной) и западной (римско-католической) церквей.

Полагаю, что, при всех различиях древнерусской и древнеисландской культур, известные основания для постановки проблемы в такой именно форме имеются. С одной стороны, это – отмечаемые исследователями типологическая близость и относительная синхронность исторического развития Древнерусского и Скандинавского регионов ("вступавших во второй половине I тысячелетия н. э. без заметных синтезных явлений на пути феодализма"), проявившиеся, среди прочего, и в религиозно-идеологической сфере (1). С другой стороны, это, так сказать, "периферийность" – пространственная (отдаленность как Руси от Византии, так и Исландии от Рима), и связанная с ней временная, выразившаяся в постепенности и как бы запоздалости проникновения христианства и на Русь (988 г.), и в Исландию (1000 г.). Вероятно, именно в силу "периферийности" хронотопа, "в обоих регионах интернациональное по сути своей христианство и христианская культура столкнулись с развитой “национальной” культурой, берущей истоки в языческой религии" (2). Однако формы этого "столкновения" оказались весьма различными.

Картина начала письменности в Исландии – более ясная. Нет надобности гадать относительно "черт и резов", ибо они были, и были именно рунами. Старшим руническим алфавитом пользовались во II-VII вв. все германские племена. Собственно скандинавский, младший рунический алфавит (младший футарк) активно использовался в IX-XI вв. К концу XI в. он претерпел значительные изменения – возникли руническая скоропись и пунктирные руны, – постепенно сливаясь с латинским письмом.

Попытки использовать рунический алфавит в качестве основного типа письма предпринимались еще в XII-XIII вв. Сохранилось несколько пергаменных рукописей XIII-XIV вв., выполненных руническим письмом. Однако, поскольку рунический алфавит был вытеснен латинским, эти попытки широкого распространения не получили (3).

Скандинавы имели возможность познакомиться с латинским алфавитом еще в начале эпохи викингов, ибо в ряде европейских стран, и в частности в Англии, он уже применялся для письма не только на латыни, но и на родном языке. Существует мнение, что еще в IX в. в Скандинавии появились завезенные туда латинские книги (4). И все же предпосылкой введения латинской письменности была христианизация.

Латинский язык, как язык церкви, стал письменным языком в Скандинавии и в течение некоторого времени оставался единственным (за исключением рун) письменным языком скандинавских стран. Синонимичными стали понятия "латынь" и "письменность". Термин bók-mál "книжный язык" служил у древних исландцев для обозначения латыни (5).

Для письма на народном языке – исландском, норвежском, датском и шведском – латинский алфавит был применен не сразу после введения христианства. Не поддается установлению, когда именно это произошло, так как древнейшие рукописи на народном языке не сохранились ни в одной скандинавской стране. Самые старшие из дошедших до нас скандинавских рукописей – исландские – относятся ко второй половине XII в. (6). Но есть основания полагать, что латинский алфавит впервые был применен в Исландии для письма на родном языке в начале XII или даже в конце XI в.

Как сообщает исландский историк Ари Мудрый Торгильссон (7), зимой 1117/1118 г. (8) по решению Альтинга были "записаны в книгу" исландские законы (очевидно, "книжным", т. е. латинским алфавитом). В 20-х гг. XII в. писал сам Ари Мудрый. Снорри Стурлусон утверждает в Прологе к Хеймскрингле, что Ари был первым, кто писал на исландском языке (9). К середине XII в. относится, сохранившийся правда в более позднем списке, анонимный Первый грамматический трактат – сочинение о древнеисландской орфографии (10). Серединой XII в. датируется и первая исландская сага – Хрюггьярстюкки (11).

Следует подчеркнуть, что историческая ситуация в Исландии была уникальной. Заселенная в конце IX в., на волне викингских походов, норвежцами по преимуществу (но также кельтами с западных островов), Исландия периода народовластия (þjóðveldi), ок. 870 – 1262 гг. (12), была обществом без государства. Хотя в ней и существовали отдельные институты, напоминающие государственные. Как говорится в Книге о взятии земли (Landnámabók), "тогда страна была поделена на четверти, и в четверти должно было быть три тинга (тинг – общее собрание. – Т. Д.), а в каждом тинге три главных храма; наиболее умные и справедливые люди были выбраны хранителями этих храмов; они должны были выносить решения на тинге и вести суд, поэтому их называли годи" (13). Как характеризует годи (goði, pl. goðar) Эйнар Ольгейрсон, "годи являлся "священнослужителем " рода или тинговой общины. [...] Годи не являлся эксплуататором, он был равный бонду (свободному общиннику. – Т. Д.) и даже работнику" (14). Южная, западная и восточная четверти состояли из девяти годордов (округов), а северная – из двенадцати (соответственно, в ней было четыре тинга). Власть как бы была поделена между тридцатью девятью годи, обязанными защищать интересы народа в пределах своего годорда. Годи содержали капища и предводительствовали на жертвенных пирах.

Примерно к 930 г. исландцы утвердили общенародное собрание – Альтинг (Alþingi), – которое должно было собираться каждый год в июне на две недели на Полях Тинга. Главную роль в Альтинге играли годи, которые, кроме того, были и членами законодательного органа – лёгретта (lögrétta), – изменявшего устаревшие законы и решавшего спорные вопросы. Лёгретта также выбирала законоговорителя – всеисландского старейшину, который обязан был знать законы и возвещать их во время Альтинга со Скалы Закона. При Альтинге имелось четыре суда – по одному на каждую четверть, но вскоре возник и пятый – верховный суд для всей страны (15).

То, как было принято христианство в Исландии, не имеет аналогов нигде в мире. Это случилось в июне 1000 года. Споры между христианами и язычниками на Альтинге привели к тому, что законоговоритель – годи Торгейр, – после суточного размышления, произнес со Скалы Закона свою знаменитую речь, призывая сделать так, чтобы в стране был один закон и один обычай, и закончил ее словами: "Если закон не будет един, то и мира не будет". И все согласились принять закон, который он провозгласит. Христианство по его предложению было принято в качестве официальной религии, при том что некоторые языческие законы оставались в силе (16).

Такое, "мягкое", принятие христианства практически не внесло изменений в организацию исландского общества. По-прежнему существовал Альтинг, на котором первенствовали годи, лишь заменившие капища на храмы. Существенными были изменения в сфере духовной. Христианизация открыла исландцам европейскую цивилизацию в значительно большей степени, чем она им была известна до этого.

Первыми учителями и проповедниками, естественно, были иностранцы. Имена некоторых таких епископов-миссионеров зафиксировал Ари Мудрый в своей Книге об исландцах (17). (Отчасти этот список подтверждается более поздним источником – Hungrvaka (18)). Согласно списку Ари, первым епископом, посетившим Исландию, был некий Бьярнхард (Bjarnharðr), вероятно, англичанин. Его редкое прозвище "Книжник" указывает на то, что он читал и объяснял латинские тексты. Он провел в Исландии, по словам Ари, пять лет. И эти годы удается с известной точностью определить: 1016-1021 (19). Миссионеры привозили книги, немного преподавали латынь, вводили латинский шрифт (вместо рун).

Начальные десятилетия христианства единственными учителями в Исландии были, по всей видимости, только иностранные (преимущественно английские и немецкие) священники. Но значение их, полагает Г. Тёрвиль-Питре, не следует преувеличивать, поскольку раннюю исландскую церковь отличал национальный характер. Ее предводители и наиболее выдающиеся учителя не были, как в Норвегии, представителями всемирной церкви, но были в первую очередь исландцами. Они принадлежали к знатным исландским родам, чьи предки – выходцы из знатных норвежских семей – обосновались в Исландии в IX в. Они хранили свои родовые предания, поскольку на них основывались их претензии на знатность, и в этом – одна из причин того, почему традиционная культура в Исландии сохранилась и при христианстве и при всех влияниях южной учености (20).

Первый местный учитель, чье имя известно, – Ислейв. Он родился в 1005 г., и его отец, яростный сторонник принятия христианства Гицур Белый, отправил его в весьма раннем возрасте в Херфордский монастырь в Вестфалии (21). Ислейв вернулся в Исландию незадолго до 1030 г. и стал священником. Он обосновался на юге Исландии – в Скальхольте (Skálholt), в усадьбе, унаследованной им от отца. Гицур Белый в свое время построил в Скальхольте церковь, и сам был в ней похоронен. Люди пригласили Ислейва стать епископом. Он отправился в Рим, где его избрание было утверждено Папой, который направил его с письмами к архиепископу Бременскому для посвящения. Ислейв был посвящен в епископский сан в 1056 г. (о чем сообщает Адам Бременский (22)) и вскоре вернулся в Скальхольт.

Иностранные священники еще проповедовали и преподавали в Исландии, но, как замечает Ари, "когда хёвдинги и знатные люди узнали, что Ислейв был много более сведущ, чем другие священники-учителя, те что имелись в этой стране, то послали к нему многие своих сыновей на обучение и велели сделать из них священников" (23). Школа в Скальхольте – первая упоминаемая в источниках школа в Исландии. Насколько можно судить по сообщению Ари, исландские вожди не были против европейского клерикального образования, но, главное, им представлялось желательным получить это образование от человека, сведущего в национальных традициях.

Важность влияния Ислейва и значение школы, организованной им в Скальхольте, нередко недооцениваются исследователями, но далеко не всеми. Так, исландский ученый XIX в. Йон Сигурдссон (24) находил корни интеллектуального превосходства исландцев над другими скандинавскими народами, а равно и их уникальной средневековой литературы – в деятельности Ислейва и его учеников. Эту его бесспорную позицию разделяет и Г. Тёрвиль-Питре (25).

В 1081 г., после смерти отца, епископом был избран сын Ислейва – Гицур. Как и его отец, он получил образование в школе при Херфордском монастыре в Вестфалии. Он построил в Скальхольте новый храм и отдал Скальхольт церкви, чтобы это место стало постоянной резиденцией епископа. С этого времени и до конца XVIII в. епископство Скальхольта было центром учености и цивилизации.

Второй интеллектуальный центр Исландии, также знаменитый своей школой, – Хаукадаль (Haukadalr), в нескольких милях от Скальхольта. Школу в этой усадьбе организовал Тейт – другой сын Ислейва (ум. в 1110 г.).

В усадьбе Хаукадаль обучался первый писавший на родном языке исландский историк – Ари Мудрый (1067/68-1148). Ари был отдан в Хаукадаль на воспитание к Халю Тораринсону в возрасте семи лет и пробыл там 14 лет (26). Халю, владельцу Хаукадаля, было тогда около 80 лет. Халь не был "ученым", он не мог ни писать, ни читать, но у него была выдающаяся память. Юношей Халь поступил на службу к конунгу Олаву Святому (ум. в 1030 г.), а сам умер в 1089 г. в возрасте 94 лет.

Тейт Ислейвссон, основатель школы в Хаукадале, тоже был учеником Халя. О том, какое Тейт получил образование, ничего не известно. Он был священником и человеком, знающим клерикальные науки. Очень вероятно, что свое европейского уровня образование Ари получил в Хаукадале именно от Тейта (27). Кроме того, Тейт знаменит своими познаниями по истории Исландии – ее заселения, языческих законов, христианизации.

К семье из Хаукадаля принадлежал Гицур Хальсон (1126-1206) – автор утраченного ныне сочинения Flos peregrinationis, посвященного его путешествию по Южной Европе. Его перу, возможно, также принадлежит Veraldar saga (Мировая сага). Нередко в исландских сочинениях упоминают его как хорошего знатока прошлого (28). Значительная часть сочинения Hungrvaka основана на словах Гицура. Будучи родом из Хаукадаля, основное образование Гицур получил в Скальхольте и был связан там долгие годы с епископской кафедрой. Он был с 1181 по 1200 г. законоговорителем на Альтинге, не раз выезжал из Исландии в другие страны. В сагах о нем говорится, что ни один исландец не получал столько почестей в Риме, сколько он. Любопытная деталь о его отце – согласно сагам, Халь Тейтссон, отец Гицура, говорил на всех языках от Исландии до Рима, как на родном языке; вероятно, ему принадлежит авторство Первого грамматического трактата (сер. XII в.).

Третья знаменитая школа на юге Исландии – в поместье Одди (Oddi) в Рагнарвеллир, в 20-30 милях к юго-востоку от Скальхольта. Усадьба Одди известна как своей школой, так и ученостью своих обитателей. Одди – родовое поместье, основанное отцом Сэмунда Мудрого (1056-1133), первого исландского историка, писавшего на латинском языке, и прадедом Йона Лофтссона – человека, знаменитого тем, что у него на воспитании находился крупнейший исландский политик, историк и писатель Снорри Стурлусон (1179-1241). Семья, проживавшая в Одди, проявляла большой интерес к истории норвежских королей, и не без повода, поскольку мать Йона Лофтссона была дочерью конунга Магнуса Босоногого (ум. в 1103 г.).

Обитатели усадьбы в Одди были связаны с европейской ученостью. Так, Сэмунд Мудрый получил образование во Франции и вернулся в Исландию в возрасте 20 лет широко образованным человеком (этот факт даже нашел отражение под 1076 г. в исландских анналах (29)).

Торлак Торхальсон (1133-1193) воспитывался в Одди, а завершил свое образование в Париже и Линкольне. Он был в 1178-1193 гг. епископом в Скальхольте. Его племянник и наследник в епископстве, Пал Йонссон, сын Йона Лофтссона, тоже получил начальное образование в Одди и позднее учился в Линкольне. Сага о епископе Пале сообщает, что он отправился в Англию и учился там, и приобрел столько знаний, что, вероятно, не было никого, кто выучил бы столько же за такой же период времени. А когда он вернулся назад в Исландию, он превосходил всех остальных людей качеством своих знаний, способностью стихосложения и книжной ученостью (30).

Снорри Стурлусон, автор знаменитого свода королевских саг Хеймскрингла, попал в Одди в возрасте трех лет и получил здесь полное образование. Более того, в историографии бытует мнение, что еще две королевские саги – Сага об оркнейцах и Сага о Скьёльдунгах – написаны авторами, связанными с Одди.

Итак, источники свидетельствуют о том, что жители южной Исландии первыми восприняли европейскую ученость. Три основных центра – усадьбы Скальхольт, Хаукадаль и Одди – тесно сгруппированы на юге острова. Наиболее знаменитые учителя и ученые XI – начала XII в. – Ислейв, Тейт, Сэмунд и Ари – непосредственно связаны с этими тремя домами. Поскольку они имели контакты с Европой, эти люди могли сочетать приносимую извне ученость с традиционной культурой своего народа. Именно почерпнутая на континенте грамотность (не говоря уже о самом алфавите) способствовала сохранению древней местной культуры.

Ничего не говорится в источниках о школах и организации преподавания на севере Исландии в первый век после принятия христианства. В Книге об исландцах Ари сообщает, что, в тот год, когда Гицур Ислейвссон пробыл 24 года епископом в Скальхольте, т. е. в 1106 г., епископом Холара (Hólar) на севере острова был назначен ученик Ислейва – Йон Эгмундарсон (31).

Йону было пятьдесят четыре года. В юности он много путешествовал по Европе. Он был в Риме и в Дании. Первым делом им был построен кафедральный собор в Холаре, но главной заботой Йона была организация школы в Холаре, которая должна была оказать такое же влияние на умы людей на севере Исландии, как школа в Скальхольте – на юге. Среди учителей, приглашенных Йоном, был Гисли Финссон из Швеции, который возглавлял преподавание в целом и сам преподавал латынь (32). Другим учителем был Рикини, француз. Его предметами были пение и стихосложение. Многие вожди северной Исландии посылали своих детей в эту школу – учиться "латыни или пению, или тому и другому" (33).

Из известных учеников школы в Холаре можно назвать Клэнга Торстейнссона, впоследствии епископа Скальхольта (1152-1176), Бьёрна Гильссона, будущего епископа Холара (1147-1162), а также Вильмунда Торольвссона (ум. в 1148 г.) и Хрейна Стюрмиссона (ум. в 1171 г.) – первого и четвертого аббатов бенедиктинского Тингейрарского монастыря – первого монастыря в Исландии, основанного в 1133 г.

И вновь мы наблюдаем преемственность и взаимозависимость центров учености, поскольку в Тингейрарском монастыре, равно как и в монастыре в Мункатвера, существовали свои достойные упоминания школы (34).

Как показывает приведенный выше материал, школы в Исландии не были исключительно церковными или монастырскими. В усадьбах, где эти школы создавались, существовали церкви (а Скальхольт даже был резиденцией епископа), но школа при этом оставалась светской по духу. Преподавали в школах Исландии люди с клерикальным европейским образованием, но поскольку школа не была частью церкви, ее принадлежностью, а была частью особого мира исландской усадьбы, ученики такой школы приобщались не только к клерикальному знанию, но и к культуре в целом, и к местным традициям.

Система школьного образования, сложившаяся в Исландии, проливает свет на специфику средневековой исландской литературы, основанной на местных традициях, восходящих к языческим временам. Причины исландского литературного парадокса приходится искать за пределами литературы. Как подчеркивает К. Шир, сохранение старых традиций чаще всего возможно в условиях изоляции. (Такой изоляцией, географической во всяком случае, Исландия обладала). При этом возникает стремление сохранять и превозносить то, что было на родине общим культурным достоянием. Для "литераризации старых устных традиций", по мнению К. Шира, необходимы люди, знакомые как с местными традициями, так и с неким "литературным импульсом", особенно идущим от иностранной литературы. И если на континенте в средние века связи между фольклорными традициями и письменной литературой были предельно слабыми (знание литературы было достоянием монашества, язык литературы – латинским), то в Исландии сложилась ситуация, не имеющая аналогов в истории мировой литературы (35).

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Мельникова Е. А. Русско-скандинавские взаимосвязи в процессе христианизации (IX-XIII вв.) // Древнейшие государства на территории СССР. Материалы и исследования (далее – ДГ), 1987 год. М., 1989. С. 260.

2. Мельникова Е. А. Христианизация Древней Руси и Скандинавии: типологические параллели и взаимосвязи // Введение христианства у народов Центральной и Восточной Европы. Крещение Руси (Сборник тезисов). М., 1987. С. 23.

3. Мельникова Е. А. Скандинавские рунические надписи. Тексты, перевод, комментарий. М., 1976. С. 13.

4. Стеблин-Каменский М. И. Древнескандинавская литература. М., 1979. С. 26-27.

5. Стеблин-Каменский М. И. История скандинавских языков. М.; Л., 1953. С. 40-41. См.: Cleasby R., Vigfusson G. An Icelandic-English Dictionary. Oxford, 1957. P. 74.

6. Стеблин-Каменский М. И. Древнескандинавская литература. С. 27.

7. Íslendingabók / Jakob Benediktsson // Íslenzk fornrit (далее – ÍF). B. I:1. Reykjavík, 1968. Bl. 23 (K. X).

8. У Ари нет абсолютных дат, но его относительная хронология дает возможность уточнения датирвок.

9. Snorri Sturluson. Heimskringla / Bjarni Aðalbjarnarson // ÍF. 1941. B. XXVI. Bl. 5.

10. Стеблин-Каменский М. И. Древнеисландский язык. М., 1955. С. 10.

11. См. подробнее: Джаксон Т. Н. Исландские королевские саги как источник по истории Древней Руси и ее соседей. X-XIII вв. // ДГ, 1988-1989 годы. М., 1991. С. 14-17.

12. Jón Johannesson. A History of the Old Icelandic Commonwealth. Íslendinga saga / Translated by Haraldur Bessason // University of Manitoba Icelandic Studies. Vol. II. Winnipeg, 1974.

13. Landnámabók Íslands / Einar Arnórsson. Reykjavík, 1948. Bl. 29.

14. Эйнар Ольгейрссон. Из прошлого исландского народа. Родовой строй и государство в Исландии. Пер. с исл. В. П. Беркова. М., 1957. С. 108.

15. Grágás. Islændernes lovbog i fristatens tid / udgivet efter det kongelige Bibliotheks Haandskrift af Vilhjalmur Finsen. Kjøbenhavn, 1852 (reprint – Odense, 1974). S. 40-42, 101-102.

16. См. подробнее: Стеблин-Каменский М. И. Культура Исландии. Л., 1967. С. 27-28.

17. Íslendingabók. Bl. 18-19 (K. VIII).

18. Hungrvaka // Byskupa sögur / Guðni Jónsson. B. I. Reykjavík, 1953. Bl. 3-8.

19. См.: Turville-Petre G. Origins of Icelandic Literature. Oxford, 1953. P. 71-72.

20. Ibid. P. 76.

21. См.: Hungrvaka // Byskupa sögur. B. I. Bl. 3; ср.: Paasche F. Kristendom og Kvad. Kristiania, 1914. S. 59.

22. Adam Bremensis. Gesta Hammaburgensis ecclesiae pontificum / B. Schmeidler. Hannover, 1917. IV 36; cf.: III 77.

23. Íslendingabók. Bl. 20 (K. IX).

24. Jón Sigurðsson. Um prestskóla á Íslandi // Ný félagsrit. Reykjavík, 1842. B. 2. S. 84-85.

25. Turville-Petre G. Origins. P. 78.

26. Íslendingabók. Bl. 20 (K. IX).

27. Turville-Petre G. Origins. P. 89.

28. Páls saga byskups // Byskupa sögur. B. I. Bl. 267; Hungrvaka // Byskupa sögur. B. I. Bl. 8-15.

29. Islandske Annaler indtil 1578 / G.Storm. Christiania, 1888 (reprint – Oslo, 1977). S. 111 (Annales regii).

30. Páls saga byskups // Byskupa sögur. B. I. Bl. 253–254.

31. Íslendingabók. Bl. 25 (K. X).

32. К вопросу о преподавании латыни : в Саге о Йоне Эгмундарсоне рассказывается о юноше, будущем епископе Клэнге, читавшем во время школьных занятий запрещенную епископом книгу Овидия Ars amatoria (Jóns saga helga // Byskupa sögur / Guðni Jónsson. B. II. Reykjavík, 1953. Bl. 47).

33. Ibid. Bl. 41. ff.

34. Jón Sigurðsson. Um prestskóla. S. 1-12. О роли монастырей в становлении исландской литературы см.: Schier K. Anfänge und erste Entwicklung der Literatur in Island und Schweden: Wie beginnt Literatur in einer schriftlosen Gesellschaft? // Sudetendeutsche Akademie der Wissenschaften und Künste. Sitzungsberichte. Jahrgang 1991. Ht. 10. München 1991. S. 103-149.

35. Schier K. Iceland and the Rise of Literature in "terra nova". Some comparative reflections (1975) // Schier K. Nordlichter. Ausgewählte Schriften. 1960-1992. München, 1994. S. 140-153.

36. Lönnroth L. European Sources of Icelandic Saga-Writing. An Essay Based on Previous Studies. Stockholm, 1965. P. 12.